Книга Начало путешествия - Андрей Мошков

— Вот оно как. Красивое имя Ирбис.

Она подошла к кровати, и потрепала смущенного парня по голове.

— От-ткуда вы это знаете?

— Касатик, я ведь оракул… Могу видеть чужое будущее, и знаю как его можно попытаться поменять. Для этого достаточно изменить какое-то решение, и твое будущее может сильно перемениться.

— Ч-что мне теперь делать? После этого.

— А что хочешь, то и делай. Не вини во всем только себя. Да, ты причастен к той трагедии. Прими это, пойми, сделай выводы и живи дальше. Вот чем ты занимался до того как ко мне пришел?

— Путешествовал…

Старушка больше ничего не сказала, только погладила зверолюда по голове. На этом их текущий разговор подошёл к концу.

***

Вскоре температура у юноши совсем спала. Спустя две недели после злополучной ночи Ирбис почти полностью пришел в порядок. Только ещё заживало сломанное пинком Аларда ребро. Проведший все это время в гостях у старой Каги парнишка начал готовиться вновь отправиться в путь. Зверолюд посещал то место, где его нашли деревенски. Там он подобрал свою стрелу с засохшей капелькой его собственной крови на наконечнике наконечника, и сделав на торце насечку, чтобы не спутать с другими, убрал в колчан. На замену потерянным сапожкам, деревенские подарили ему простенькие, но добротные сандали. А также у них со старушкой состоялся ещё один важный разговор: — Так что такое gothamin, теперь вы можете рассказать? Вот… — перед самой своей отправкой вспомнил парень о причине своего появления в этой деревне.

— Ах это… Да теперь можно.

Ирбис был несколько удивлен столь лёгким согласием, ведь он так и не нашел ничего, что могло бы хоть как-то относиться к так называемому "смыслу жизни".

— У эльфов когда-то был могучий герой, о нем даже балладу сложили. Это слово оттуда, эльфийское.

Они сидели на лавочке во дворике, и наслаждались теплом летнего солнца. Парень немного понимал по эльфийски. Их дом иногда посещали представители лесного народа, но этого слова от них слышать не доводилось.

— Как же там было то… — она попыталась пропеть несколько строк, но получалось у старухи не очень: — Меня всесильем при рожденьи Господь Бог отравил, а я страдаю как последний дурак. Я умираю в пустоте неразделенной любви. Я жду тебя, о мой возлюбленный враг! — она замолкла, пытаясь вспомнить продолжение.

— И что? Не понимаю…

— Эх касатик, не помню я всей песни. Так перескажу.

Ирбис кивнул.

— Был у эльфов давным-давно могучий герой, равных которому не находилось. Многие бросали ему вызов, и с лёгкостью были повержены. Со временем сила стала гнести героя, все казалось ему слишком лёгким… В общем он вознамерился найти себе достойного врага, в борьбе с которым можно было бы не сдерживаться, показав все на что способен. Gothamin — в переводе с одного из эльфийских наречий означает "Мой враг" или "Единственный враг" как-то так.

На душе у Ирбиса стало паршиво. Было чувство будто бы над ним жестоко подшутили. Для себя он решил по возможности подучить эльфийское наречие.

— З-зачем было так делать? Зачем он это устроил?!

— Ты о ком? — удивлённо спросила старуха.

— О… О человеке с золотыми глазами! Вот…

— Ах. Наш златоглазый знакомый… А кто ж его знает. Может урок тебе преподать хотел, может просто пошутить.

— Убить он меня хотел! — в гневе вскрикнул парень, а старуха мягко улыбнулась.

— Хотел бы он тебя убить — ко мне бы не отправил. Я на смерть никого не посылаю, он об этом прекрасно знает.

На несколько минут повисла тишина, они оба наслаждались покоем.

— А чем та история закончилась?

— Ох. Герой всю свою жизнь положил на поиски своего единственного врага. У него была семья. Был сын, который жил в тени великого отца. Все постоянно сравнивали его с героем, но отцовской силой тот не обладал, и все разочаровывались в нем, даже он сам. Отцу не было дела до своего ребенка, он упрямо продолжал искать себе достойного противника, лишь изредка проводя время с отпрыском. Сын пытался уговорить отца обучить его владению мечом, но все их тренировки сводились к безуспешным попыткам сына пробить оборону отца. Ни разу ему не удалось нанести ни единого удара, за что он удостаивался презрительных взглядов родителя. Он смог нанести удар всего единожды. Наверное случайно сумев пробить блок отца он с радостью, за все обиды вонзил свой меч в сердце героя. Непобедимый герой, всю жизнь положивший на поиски достойного противника, был убит собственным сыном, которым всегда пренебрегал. Как-то так.

Дослушав рассказ Ирбис истерически рассмеялся, и со смехом будто уходила скопившаяся на душе тяжесть. В конце мальчишка смеялся уже совсем легко.

— Послушай касатик, не делай смыслом своей жизни месть тому человеку…

Юный зверолюд согласно кивнул.

— Не буду бабушка! Но я его не прощу.

Старушка одобрительно похлопал парня по плечу.

Чего старая Кага никогда не рассказывала парню, да и деревенским запретила, так это то, о чем поведали заглянувшие в деревню путешественники. Они рассказали о том, как по пути через лес обнаружили четыре повешенных покойника: два мужских тела, один труп был женским, а последний принадлежал маленькой девочке. У всех четверых было перерезано горло. Путники сняли и похоронили мертвецов прямо там у тракта в безымянных могилах. Позже из деревни весть о находке была послана в ближайший город. Вот только о юном зверолюде в отправленном письме не было ни слова. Старуха запретила упоминать своего пациента, не желая напоминать и без того нервному мальчишке о произошедшем несчастье.

Спустя ещё два дня, прошедших после разговора об эльфийском герое, Ирбис распрощавшись с гостеприимной деревушкой отправился в путь.

Его путешествие продолжилось.

(Вместо эпилога: Канцлер Ги — Единственный враг.)

История 7: Питомец

История 7: Питомец

Вновь пыльная проселочная дорога под ногами, и реденький лиственный лес вокруг, а на голубом небе ни облачка. Летнее солнце стояло в самом зените, и погода была прекрасной. Вот только Ирбис всего этого не оценил. Юный зверолюд уже пару дней изнывал от жары. Дело дошло до того, что плащ с курточкой были сняты, и кое-как засунуты в начавший трещать по швам переполненный заплечный мешок. Сейчас он босой, в одних тканевых штанах да расстёгнутой светлой рубашке, тихо ненавидя свой мех, не всерьез конечно, сошел с дороги, только лишь для того, чтобы укрыться в тени раскидистых деревьев. Зной почти доконал паренька, который рыже-белым пятном ярко выделялся на фоне окружающей зелени.

Вымотавшейся он скинув поклажу уселся под ближайшим деревом, и приложился к