Она нарушила молчание:
– Я хочу в туалет.
– До дома не можешь потерпеть?
– Не знаю.
У Квиллера рисовались в голове ужасные перспективы. В такой ситуации ему ещё никогда не приходилось бывать.
У Пупси, однако, быстро нашлось готовое решение.
– У тебя есть туалет? – спросила она.
«Вот хитрюга!» – подумал он; она во что бы то ни стало решила попасть в дом и посмотреть на котов. Торопливо соображая, Квиллер ответил:
– Он сейчас в нерабочем состоянии.
– Что это значит?
– Он сломался.
Они пошли дальше. Квиллер крепко держал её за руку и тянул за собой.
– Я хочу в туалет, – повторила она. Квиллер глубоко вздохнул:
– Ну хорошо, я быстро доставлю тебя домой. Не урони ведерко. – Он подхватил её на руки, как это делала Верона, прикидывая, что она должна весить не намного больше, чем Юм-Юм. Быстрыми широкими шагами, стараясь не очень трясти её, он пошёл по улице.
Верона ждала на крыльце в заношенном халатике, со спутанными волосами и с бледным лицом. Один глаз у неё распух и не открывался, и на щеке был багровый синяк.
– Спасибо, мистер Квиллер. Извините, что причинила вам беспокойство.
Малышка подергала маму за халат, и они без слов понял и друг друга.
– Простите, – сказала она.
Квиллер ждал. Ему было любопытно узнать про синяк. Когда она вернулась, он спросил:
– А где Винс?
– Уехал в Локмастер… в библиотеку. Ему там нужно кое-что почитать для… работы. Он уехал вчера днём… в двенадцать часов. – В её речи снова появилась приятная мелодичность.
– Что с вашим глазом? – поинтересовался Квиллер.
– Ох, я такая неуклюжая! Налетела на дверцу… серванта.
Квиллер пригладил усы. Все так оправдываются.
– Ваша девочка играла с котятами в амбаре. Они могут оказаться дикими. Поцарапают её или укусят.
– Бедной Пупси не с кем играть, – жалобно вздохнула Верона.
– Почему ваш муж не сделает для неё песочницу? Она любит копаться в песочке.
– Я попрошу его, но он много работает и так… устаёт. У него ведь нога больная, вы знаете, она у него… болит.
– Когда он собирался вернуться?
– Думаю, к ужину он будет… дома.
На обратном пути к музею Квиллер размышлял: зачем понадобилось Бозвелу ехать в Локмастер, когда в библиотеке Пикакса хранится превосходное собрание книг по книгопечатанию? Что ещё могло интересовать его в Локмастере? Медицинский центр? Скачки? Или какие-то тайные дела, связанные с ящиками из амбара? Мельком возникшее подозрение относительно содержимого ящиков вернулось к нему, и он подумал: «Хорошо бы взять ломик и забраться в этот амбар на часок!»
Вернувшись домой, он застал Коко на телефонном столике – значит, был звонок. Может, Кристи пыталась дозвониться. Он набрал номер фермы Фагтри.
– Я слышал новость! – сказал он ей. – Не знаю, что и сказать!
Кристи начала неожиданно агрессивно:
– А вот я, чёрт возьми, знаю, что сказать. Почему никто не убил его до того, как он отравил моих коз?
– Полиция кого-нибудь подозревает?
– Конечно, – с горечью произнесла она. – Я – главный подозреваемый, а Митч идёт вторым пунктом.
– А где в этом списке я? – спросил Квиллер. – В воскресенье утром я был на Ивовой тропинке и слышал, как он угрожал вам. Я бросил камушек в ручей, но хотелось бросить ему в голову.
– Что ж, думаю, что полиция и к вам заявится.
– Я буду вам позванивать. Сообщите мне, если надо будет помочь.
Вскоре после этого позвонил Ларри Ланспик:
– Какого дьявола там творится в Норд-Миддл-Хаммоке, Квилл? Сначала смерть Айрис, затем две кражи в музее, затем отравление стада коз, а теперь таинственный труп.
– Я невиновен!
– У нас тут одна женщина из Локмастера подала заявление на место Айрис. Опыт у неё большой, только лет ей многовато, если учесть; что у неё уже был один сердечный приступ. Ей-богу, нам не надо, чтобы у нас ещё один администратор упал замертво на полу кухни.
– Я по-прежнему считаю, что Митч – это тот человек, которого вы ищете, Ларри, – сказал Квиллер. – Вчера вечером мы с ним немного поговорили, и он произвёл на меня большое впечатление. У него есть хорошие идеи, и он привнесёт в работу энергию молодости. Его и старики, и молодые любят.
– Ценю твоё мнение, – отвечал Ларри, – но, если думать о более далёких перспективах, я по-прежнему за Бозвела, и Сьюзан со мной согласна. В качестве администратора он может продолжить составление каталога станков, помочь нам организовать музей книгопечатания и занять должность его хранителя. Осмелюсь утверждать, этот музей будет уникальным по своим масштабам в Соединенных Штатах, если не сказать – во всём мире! Конечно, окончательное решение должен принять совет директоров. Заседание у нас состоится на этой неделе.
– Извини меня, Ларри, – сказал Квиллер. – К дому подъехала машина шерифа. Поговорим позже.
На крыльце стоял тот самый помощник шерифа, который десять дней назад приехал после звонка Квиллера.
– Мистер Квиллер, могу я задать вам один-два вопроса? – вежливо спросил он.
– Конечно. Может, зайдёте? Не хочу, чтобы коты бегали по улице.
Коко и Юм-Юм стояли рядом, принюхиваясь к свежему воздуху.
– Вам не случалось видеть или слышать что-либо подозрительное в районе Фагтри-роуд, сэр? – спросил помощник шерифа.
– Пожалуй, нет. Этот старый дом выстроен как крепость, а окна были закрыты. Вечером у меня в гостях были друзья, мы разговаривали и не очень обращали внимание на то, что творится за стенами… хотя… было кое-что, – подумав, добавил Квиллер. – Около полуночи я читал, лежа в кровати, когда коты заволновались от какого-то тихого звука. Я осмотрел квартиру и музей тоже, но всё было в порядке.
– Вы выглядывали за дверь?
– Ненадолго, но всё было тихо, поэтому я вернулся к чтению.
– В какое время это было?
– Местное радио заканчивало работу.
В этот момент в прихожей послышался шум, и оба мужчины обернулись. Звук шёл от пола в дальнем конце прихожей. Один из восточных ковров изогнулся посередине горбом, и этот горб то поднимался, то опускался.
– Это мой кот, – объяснил Квиллер. – Он прячется под ковры и разговаривает сам с собой.
Помощник достал фотографию мужчины в фас и в профиль.
– В последние два или три дня вы не видели где-нибудь поблизости этого человека?
