оглушительная, нужно это менять.
Он пообещал этим заняться, а скорость поиска ему должны будут добавить переадресованные звонки с офисного телефона. Сообщив этот «маленький» нюанс ветеринару, я с ним покинул офис и поехал в контору по отлову бродячих животных.
Добравшись до Эдуарда Васильевича, я представил ему Николая и передал все документы по клинике — питомнику. В дальнейшем уже ветеринар будет вести дела со стационаром без моего участия.
Оставив совещателей обсуждать дела, я покинул здание стационара, чтобы потом вернуться домой. Оказавшись на Базе, я расспросил Катю, как она съездила сегодня в Екатеринбург. Оказалось, что жена успешно договорилась, чтобы одна из участниц проводимого там боя после мероприятия приехала к нам для проведения нескольких мастер-классов. Её менеджер сам организует всё так, как им нравится, мы в таких делах не профессионалы, с нас нужны были только деньги.
— Многоватенько, конечно, запросили. Сюда никто ехать не хочет, — сказала хозяйственная Катя.
— Считаю, что дело в нашей экологии, — высказалась Лика.
— Врут! — ультимативно заявил я. — Скорее всего они боятся бравых трубопрокатчиков в красных труселях.
За то, что Катю три дня, в четверг, пятницу и субботу индивидуально потренируют, нам пришлось выложить круглую сумму.
* * *
Суббота (10.08)
Я был готов расстаться и с другой суммой, пусть и не такой круглой, но с утра Саня меня традиционно обломал. Чёрт с ним, с Эдуардом Васильевичем мы уже почти договорились, так что пора с ушлым ловцом прощаться, я скучать по нему совершенно не буду.
Ничего такого я ему сейчас по телефону не сказал, чтобы, случись что, запасной канал у меня всё-таки оставался. Но своё недовольство я чётко выразил. Саня, как мог, попытался оправдаться, но мне его отговорки были не интересны.
Вот что стало интересным, так это кто такой мне позвонил, спустя несколько часов, с незнакомого номера.
— Ваня, помныш миня?
— Армен?
— Да Ваня, это я. Хочу встретится с тобой. Приезжай чериз час. Ресторан Старый Ереван, на Молодогвардейцах знаишь?
— Знаю. Буду.
Что ему от меня надо? С того момента, как Лика стала изучать Армянский, его вместе с нами постигал и Кузьма. Он смог частично перевести записанные нами разговором. Ситуация там, в диаспоре, была для нас неопасной. Это вообще оказалась не диаспора, а филиал международной преступной группировки, руководство которой обитало в Армении.
Судя по разговорам Армена, о нас вообще никто не вспоминал. Они там крутили свои дела, им всем на нас было по барабану. Я-то боялся, что они за нами следят, а мы были им просто не интересны. Недолгая слежка показала им, что мы не опасны, вот от нас и отстали.
Я знал, что вчера Армен разговаривал о нас со своими миньонами у себя в доме. Ему доложили о том, что я был у Эдуарда, а также рассказали о построенном мною питомнике. Никаких, угрожающих для нас инструкций Армен тогда не выдал. А тут вдруг от него этот звонок. Видимо что-то в его лысой голове за ночь перебурлило, он принял какое-то решение, вот и назначил мне встречу. Надо съездить, предпочитаю всё сказать ему в открытую, а не темнить.
* * *
Приехав в ресторан, я поднялся на второй этаж. Там в углу зала за столиком сидел Армен. Он разговаривал с кем-то по телефону, а перед ним стояли тарелки с едой.
— Здравствуй Ваня, — поздоровался он со мной, когда я сел, а он закончил телефонный разговор.
— Здравствуй Армен.
— Кюшать будиш? Тут вкусно кормят. Люля-кебаб — палчики оближеш, нигде в городе такого болше нет.
— Нет, спасибо, я сыт. Давай сразу к делу, ты зачем меня пригласил?
— Ээээ, быстрый ты. Но к делу — так к делу. Мне люди говорят ты клинику открить хочиш?
— Да, хочу.
— Молодец, растёшь. А зачем с Эдуардом дела делаиш?
— Раньше с Николаем делал, сейчас с Эдуардом.
— Он скоро уйдёт. Не надо тебе с ним дела делать, подожди немного.
— Уйдёт — начну вести дела со следующим. Чего ждать? Мне животные нужны сейчас.
— Мне тоже. Эдуард неправильно дела ведёт, не продаёт их. Думаиш тибе продаст?
— Думаю, он мне их не продаст, а отдаст. Но если придётся покупать, то стану покупать.
— Хм, хорошо. Слюшай, а давай ты тогда у него их для меня покупат будиш, а если он тебе их бесплатно отдават станет, то ты мне их продават. Так даже лючше для всех будит. И ты заработаиш, и он, и я. Всё сделаем правильно, с документами, справками и прочим. А, как тебе?
— Плохо. Не хочу я с тобой Армен иметь дел, уж не обессудь. Не по сердцу мне это. Если Эдуард будет мне животных продавать, то выкупать я стану только нужных мне, а насчет остальных, ты сам с ним договаривайся. Если же он всех мне будет бесплатно отдавать, то, для ненужных мне, я честно стану пытаться найти хозяев. Под беляши я их тебе не отдам, не могу.
— Что так? Ранше же мог.
— Нет, никогда я тебе их не отдавал, не путай. Я выкупал ненужных тебе. Разное это.
— Вот как. Плохо ти поступаишь. Раньше ти нормално себя вёл, а сейчас — не правильно.
— Как есть. Лучше сразу все точки над «и» расставить. Обманывать не хочу, не моё это.
— Это правильно. Но вот то, что со мной дела вести не хочиш — савсэм не правильно. Я ведь тоже могу с тобой дела прекратить.
— У нас с тобой и так их не было. Мы с тобой плавали на разных курсах. Море общее, а плыли мы мимо друг друга. Беляшами я торговать не стану, не волнуйся. Больных животных — на опыты, здоровых — хозяевам. Так будет правильно.
— Где ты им хозяев найдёш то? Думаиш, они хоть кому-то нужны, эти шавки?
— Я попытаюсь Армен, просто попытаюсь. Посмотрим потом.
— А не будет Ваня никакого потом. Эдуарда снимут, я позабочусь об этом, поставят другого, правилного. И останешься ти ни с чем. Я скажу, и никто тебе ничего дават не будет. Сам станеш ловить, если разрешат. А тебе никто не разрешит.
— Может всё так и будет, но я уже всё для себя решил. Менять ничего не стану.
— Смотри, сроку тебе даю — до понедельника. Или ты со мной, или нигде.
