мальчуган и жуёт свою губу смотря с не понимаем на взрослых. Сколько бы раз тот не бывал возле поля битвы каждый страшно потерять человечность, Шон боиться всей душой и сердцем. Человеку не остаться человеком на войне, всем об этом прекрасно известно из уст воевавших воинов.
— Неважно, уходим, — Дельсон перекидывает пацана через плечо и выходит наружу, где хлестают капли дождя, а вдали громыхает молния. Мальчик пытается бить его кулаками по спине, но это не даёт никаких плодов, мужчина во много раз сильнее его самого и закалён в боях. — Наложи на нас тонкий покров, чтобы мы не замёрзли настолько быстро, — голос у графа холодный и ровный, Эмильхан не смотрит в сторону орка. Корг понял всё без лишних слов.
Шаман быстро делает своё дело за пару минут и прыгает на лошадь последним. Дельсон садит мальчишку перед собой и пускает кобылу в галоп по лесу. Шестое чувство просит уходить отсюда в их затылок дышит сама смерть, граф давно научился различать это будучи не раз рядом с ней. Мирон последний раз оглядывается на деревню скрываясь с лошадьми и другими в лесу.
— Куда нам нужно ехать? — интересуется с хмурым видом Эмильхан у Шона, который побледнел и весь мелко дрожит. Юноша ничего не хотел отвечать, его сердце гулом отдалось в ушах, глаза застилали слёзы.
— Направление тоже, — произносит мальчуган, но его едва можно расслышать из-за сильного потока ветра, что бьёт на встречу. — Это по вашей вине Грона убют! Вы во всём виноваты! Ненавижу! Светлые ужасны! — кричит надрывно Шон желая ударить мужчину крепко его держащего.
— Успокойся и веди себя тише, иначе нас могут обнаружить, — Дельсон начинает раздражаться никак этого не показывает и прижимает Шона ближе к себе. — У нас была сделка и ты не вправе от неё отказаться, если тебе так дорога собственная шкура.
Мальчик закусывает мелко дрожащую губу сдерживая очередной порыв слёз. Ему очень страшно, опасность нависла сразу с двух сторон, откуда нет выхода. Всё покрыто мраком, а свет… никогда не виднелся на этой земли. Даже сейчас крупные капли дождя проливаются на землю заметая следы лошадей, размывая грязь вокруг себя и смывая любые запахи. Лес помогает скрыться путникам, хочет помочь найти и отыскать правду. Этот остров желает спасение от захватчиков родной земли, что посмели посягнуть на святое и убили тех, кто верой и правдой защищал не одно столетие Элдарию от опасностей.
Мирон слышат лишь цокат лошадей и быстрее подгоняет кобылу желая дальше скрыться в лесу со всеми. На душе стало в разы тяжелее, его гложет сильная вина. Они всё обязательно расскажут Ерону обо всём, о смерти Вернере и об истине, если смогут таковую найти. Им стоило биться за свою правду, тогда возможно, что-то и удалось изменить. Но, что имеем, то и имеем. Мало признать иногда ошибки, надо исправлять их, только вот… время на исправление ошибок неумолимо прошло. Опоздали. Сильно опоздали.
Корг утопает в своих раздумья, пока на небе разрождается гроза, а ветер начинает их больше подгонять. Орк чувствует лес, который хочет им помочь, спасти от беды. Из головы никак не вылетает, что цель господ: узнать всё о древнем клане, который не один век правил этими землями. Откуда они знали тогдашнего принца? Загадка… и никто не станет ей с ним делиться.
Дождь не прекращался два часа скрывая все возникшие следы от глаз чужих. Звери притихли прячась от сильных порывов ветра, что гнал на юго-восток чужаков к тайнам, которые они хотят раскрыть.
Они не знают сколько времени проходит с того момент, когда они останавливают лошадей, чтобы немного перевести дух самим и дать небольшой отдых кобылам. Небольшая шайка остановились на небольшой поляне в окружение множество деревьев, чьи листья стали приобретать чёрный оттенок.
Дельсон берёт мальчишку за шиворот и ставит прямо перед собой. Шон уже успокоился и пришёл немного в чувства.
— Лучше я с ним поговорю, ты больше пугаешь мальчишку своим поведением, Эми, — говорить строго Эригон и слегка хмурит свои густые брови. — Он весь дрожит, — Дельсон закатывает глаза делая несколько шагов в сторону деревьев от Шона. — Вот, так то лучше, — усмехается Мирон.
— Чего вам от меня нужно!? — мальчуган насупился, сжал свои кулаки и посмотрел на мужчину, в его глазах читался страх.
— Давай мы спокойно поговорим? Не зачем на нас кидаться, мы не желаем тебе зла и не хотим сделать с тобой что-то плохое, — качает головой Мирон ровно смотря в глаза Шона. — Нам хочется лишь знать правду, — голос Эригона звучит твердо. — Мы пришли сюда за ней и не в праве куда-то отступать, уже потеряли столько лет впустую.
— Я ничего вам не скажу! — произносёт на выдохе Шон смотря в голубые глаза Мирона. Не желает чей-то смерть вновь, тела убитых ему не раз снились по ночам, он больше не вернётся к месту войны. Слишком страшно, а тот запах крови воздухе невозможно забыть. — Останте от меня! Я устал! Взрослые толко умеют бросат угрозы в сторону тех, кто их зачастую слабее! — ему хочется кричать во всё горло, несколько горьких слезинок кататься вниз по щекам, которые Шон спешит вытереть.
— Мы не хотим тебе вредить и другим тоже, сами чертовски устали от этой войны, где не раз сами принимали участие, — Мирон подходит к мальчишки и притягивает его к себе. Ненавидит, когда детей или совсем молодых парней отправляют на поле боя, где они жертвуют жизни неизвестно за что. Уже давно он сам не помнит ради чего сражаются все они. Люди устали от этих войн, но два правителя никак не желают договориться между собой.
— Лож! Вы лжёте! Вы начали эту войну! Не мы! — кричит в отчаянии Шон и начинает реветь в голос проливая слёзы на одежду Мирона, которая без того успела промокнуть.
— А нам говорят, что её начали вы. Никто уже не знает из нас правды, она успела стереться за эти годы из памяти людей и забыться, — вздыхает тяжело Эригон и прижимает к себе содрогающее тело Шона. — Мы хотели завершить войну много лет назад, но… ничего не вышло, — вздыхает тяжело Эригон. Он не хочет, чтобы мальчик его боялся, а наоборот доверился им.
— Что вы хотите от меня услышат? — Шон растерянно смотрит в голубые глаза Мирона и закусывает свою губу. — Я в любом случае ничего не скажу, — вздыхает тяжело мальчик. Ему нужно убедиться, что они доберутся в Эльзатех, где она сама убьёт их. При любом раскладе троице не жить.
— Я понимаю, что
