по этой причине тот, кого мы называем Александр Дюма-отец, пытался компенсировать свою низость, осыпая сына деньгами и предоставляя ему лучшее образование. Однако третий Дюма, плоть от его плоти, предпочел оставить обучение и истратить семейное состояние на молодые годы, полные парижских вечеринок и веселья.
Впрочем, несмотря на весь успех, богатство и популярность, старая и вечная боль, возникшая в результате смерти генерала Дюма, так и не исчезла из жизни его сына. Более того, на вершине карьеры он почувствует необходимость записать то, что почувствовал в тот день, когда ему было всего три года и шесть месяцев, когда отец навсегда исчез из его жизни. Если верить писателю, малыш Дюма, едва узнав, что больше никогда не увидит отца, спросил, где же живет Бог, забравший его, и услышав, что Бог живет на небесах, малыш подошел к ящику, вытащил из него пистолет отца и побежал вверх по лестнице своего дома. Тогда мать спросила, куда это он так торопился: «Я иду на небеса, чтобы убить Бога за то, что он убил папу», – ответил он. Мы, конечно, можем поверить Дюма на слово, но никаких подтверждений о том, что так оно и было, нет.
Красная овца
О брате самого опасного человека Испании и о многих прожитых им жизнях
Plus ultra[42]. Среди множества транспарантов, которые можно было увидеть на улицах Мадрида во время установления Республики в первые дни весны 1931 года, возможно, ни один из них не покажется нам более странным, чем тот, что гласил: «Да здравствует Франко!». И дело было не только в транспарантах: часть толпы, собравшейся 14 апреля на площади Пуэрта-дель-Соль, выкрикивала эту самую фразу по десять, сто раз. Объяснение этому очень простое: практически во всех семьях есть паршивая овца, и в случае семьи Франко Баамонде ее звали Рамон.
Он был на четыре года моложе будущего тирана и был на него совсем не похож. Рамон походил больше на своего отца, развратника и гуляку, чем на двух других своих братьев, и все же, как и они, решил посвятить себя армии, потому что единственной альтернативой этому была семинария. Воодушевленный неким духом авантюризма, он стал пилотом и вскоре отличился в дисциплине, которая на тот момент была почти что экспериментальной. Отличился настолько, что в 1926 году, командуя крылатой караккой[43] под названием Plus Ultra, совершил первый полет между Испанией и Америкой, преодолев более 10 тысяч километров между Уэльвой и Буэнос-Айресом, где народ провозгласил его героем. Гардель[44] даже посвятил ему танго.
У Рамона, который в свои тридцать лет стал живой легендой, все бы сложилось успешно, если бы по возвращении в Испанию он перестал придерживаться мнений и взглядов, за которые людей преследовали, но, вопреки всему, отказываться от них он не стал. Это вызвало к нему неприязнь со стороны диктатора Мигеля Примо де Ривера, что вылилось в несколько ночей, проведенных в тюрьме. Должного эффекта они не возымели, потому что в 1930 году Рамон пошел еще дальше и устроил заговор, чтобы положить конец монархии, с помощью плана столь же дерзкого, сколь и безрассудного: план состоял ни более ни менее в том, чтобы разбомбить Королевский дворец и надеяться, что после этого там все пойдет наперекосяк. Говорят, что в саду дворца Рамон увидел играющих детей, поэтому подумал дважды, прежде чем что-то делать, только правда в том, что в конце концов единственными бомбами, которые он все же сбросил, являлись пасквили. В любом случае, этого было достаточно, чтобы его отправили в ссылку.
За полгода до этого заговора его брат, генерал Франко, с которым Рамон практически не общался, написал ему и во имя родины попросил не огорчать своих родных и не попадать в неприятности. 12 апреля Рамон написал брату пространное письмо, в котором говорил, что тому просто нужно было спуститься со своего «игрушечного трона» и убедиться в том, что многие люди разделяли его мнение и что времена Республики были неизбежны. Ровно через год и два месяца реальность докажет правоту Рамона.
* * *
Республика и кабаны. Уход Альфонсо XIII застанет Рамона во Франции. После триумфального возвращения в Испанию он будет полностью реабилитирован и назначен командующим Военно-воздушными силами Испании, но все же ссылка не умерила его тревог, и месяц спустя он будет отстранен за участие в анархистских беспорядках. Поэтому Рамон откажется от своей военной жизни, посвятит себя политике и баллотируется в качестве кандидата одновременно от Севильи и от Барселоны. Выборы для него прошли успешно: 28 июля 1931 года он получил 91 731 голос, сделавший его депутатом, все верно, от Левой республиканской партии Каталонии.
Он выделялся среди других парламентариев тем, что был членом демагогической и экстремистской группы, называвшейся «кабаны», а также своими плохими ораторскими способностями. Рамон успел попасть в такое количество передряг и получить столько тумаков, что в конце концов принял благоразумное решение молчать. В 1935 году правительству удалось от него избавиться и отправить в Вашингтон в качестве атташе посольства. Там он и находился год спустя, когда его брат и другие военные восстали против Республики. Это его не слишком удивило. Более того, много лет назад полковник Гуарнер, которому будет отведена роль проигравшего в надвигавшейся трагедии, спросил Рамона о преданности брата: «Из-за своих амбиций Пако[45], – ответил он, – мог бы убить нашу маму, а из-за самонадеянности – покончить с нашим отцом». И все же Рамон предпочел не вмешиваться и ждать.
Часто говорится, что во время гражданской войны брат идет на брата, однако в случае с братьями Франко этого не произошло, потому что народный герой, революционный заговорщик и бывший радикальный депутат вновь начал служить брату, едва того провозгласили Генералиссимусом. А Пакито, теперь Каудильо[46], решил закрыть глаза на прошлое Рамона и поручил ему управлять своей авиацией, чтобы брат помог ему выиграть начатую бойню. Рамон ему в этом помог, но не выжил.
* * *
Последний полет. В октябре 1938 года Рамон в последний раз сел в самолет. Перед самым отлетом сопровождающая его группа фалангистов, которые одновременно были и сопровождением, и конвоем из политических комиссаров, была отозвана. Впрочем, несмотря на эту странную, случившуюся в последнюю минуту перемену, и отвратительную погоду, Рамон решил взлетать. Неясно, был ли это обычный разведывательный полет или же он вновь собирался бомбить Валенсию или Барселону, город, который избрал его депутатом, но самолет, поднявшись в небо по странной ломаной траектории, исчез в облаках –
