своими жизнями. И мы будем сражаться за людей, за наших Подзащитных. За всех них, не только за тех, кто имеет средства, чтобы заплатить нам. Мы будем защищать, как должны были. Мы — Ангелы-Хранители.
Гордый взгляд Джекса придал храбрости флоту.
— Это гораздо важнее, чем каждый из нас, — сказал он.
Он оглянулся и встретился взглядом с Мэдди.
— В течение многих лет, мы должны были быть героями. Они брали наши фотографии, показывали нас по телевизору, поклонялись нам.
— Так сегодня мы станем героями. Не ради камер. Не ради фанатов. Не ради денег. Не ради Национальной Службы Ангелов. Мы будем выполнять наш священный долг как Ангелы-Хранители. Так всегда было. И так и должно было быть по сей день.
— Это наш долг. Это наша судьба, — сказал Джексон. — Некоторые из нас — все мы — можем умереть, но если часть человечества выживет, им будет что рассказать об Ангелах на протяжении тысячелетий. То, что мы погибли, защитив человечество. Для Ангела нет величественней судьбы. И я буду горд вести вас всех.
Джекс не знал, откуда шли эти слова — они просто текли, как вода. Глядя на аудиторию, он видел лица, некоторые со слезами на глазах, но все же все они сжимали челюсти, готовые к бою. Когда он увидел, как Мэдди вытерла слезу, которая скатилась по ее щеке, он торжественно кивнул и пробился к ней через толпу.
Каждый Ангел опустил свой меч и поклонился Джексону в знак уважения.
Мэдди могла сказать, что речь Джекса была больше, чем просто слова. С ним что-то произошло. Он стал настоящим лидером. Он больше не был простой, совершенной, великолепной фигурой на обложках журналов и рекламных щитов, самым образцовым лицом гламурных Ангелов. Он стал настоящим лидером. Фигурой власти, силы и знания, кем Ангелы могли стать. За кем они могли следовать. За кем они последуют, даже если это означало их погибель.
У Мэдди как будто вся жизнь пролетела перед глазами. Парень, который подвозил ее на своем «феррари», был немного тщеславен и безрассудно сердит из-за того, что не смог ее заставить простить его, просто улыбнувшись ей, теперь стал кем-то другим. Кем-то большим.
Мэдди поняла, что все то лучшее, что она любила в Джексоне, расцвело в полную силу. Он стал истинным Хранителем Годспидом, как и его предки, как и их предки, как и до них те, кто были вписаны в Книгу Ангелов.
Он собирался принять свою судьбу, даже если это будет означать его смерть. Теперь он стоял перед ней, выглядя серьезнее, чем она когда-либо видела.
— Если я не вернусь… — начал он.
— Джекс, не говори так, — взмолилась Мэдди. — Ты вернешься.
— Мэдди, все хорошо. Ты знаешь, с чем мы здесь столкнемся. — Джекс положил свою руку на ее. — Когда я… если меня здесь не будет, найди Сильвестра. Он и Сьюзен смогут помочь тебе, с ними ты будешь в безопасности.
— Я не собираюсь покидать Город Ангелов, Джекс.
— Иногда все идет не так, как мы хотим. Ты нужна всем, Мэдди. Ты можешь помочь скоординировать сопротивление, если Город Ангела падет. Мы приложим все усилия, чтобы замедлить демонов…
— Я не прощаюсь.
— … таким образом, ты сможешь продолжить работу, — продолжил Джекс, явно неспособный и дальше стоять лицом к лицу с Мэдди в этот момент. — Линден будет ждать тебя на востоке. Демоны могут передвигаться быстро, а ты сможешь предложить решение. Возможно, найти ублюдка, который управляет всем этим. Сопротивление сможет выстоять.
— Ты найдешь лидера, Джекс. Мы уже говорили об этом, — сказала Мэдди, но даже она могла услышать нотку отчаяния в своем голосе. — Ты сделаешь это.
— Ну, если, что я и знаю, Мэдди, это сделаешь ты. Ты должна это сделать. Ты — символ, Мэдди. Ты больше, чем просто сама Мэдди. Ты должна выжить. Я? Я — просто еще один испорченный Ангел, а потом я стал еще хуже, чем это: бывшим. Горько думать обо всем, чего у меня не было и о том, что не ценил. Я оттолкнул тебя, потому что был зол и расстроен, не знал, что делать. По некоторым причинам мне дан второй шанс, и я хочу сделать все, что в моих силах.
— Что если я не хочу быть символом, Джекс? Что если я хочу драться? Я — Боевой Ангел…
— Я уже говорил с Линденом. Это условие нашей помощи. Твоя безопасность. От этого никуда не денешься.
— Нет! Я собираюсь бороться, — сказала Мэдди. — Я должна! Ты не можешь просто заставить меня сбежать, Джекс. Ты не можешь всегда меня защищать.
— Я могу попробовать, — сказал Джекс. — Я здесь, на этой земле, чтобы быть героем, и я только недавно понял, что до сих пор ничего для этого не делал. Но сегодня я буду таким. Это большая честь. И ты будешь играть большую роль. Ты должна выжить, Мэдди. И выживешь.
Джекс наклонился и поцеловал ее. Его губы были такими легкими, но он позволил им задержаться на мгновение. И Мэдди тоже позволила задержаться поцелую. Она даже ни о чем не думала, будто ее душа и тело были одержимы Джексоном.
— Думай обо мне, — сказал он.
— Буду, — прошептала она.
Джекс взял ее руку и прижал к груди там, где билось сердце.
— Я здесь, с тобой.
Мэдди хранила молчание, когда Ангел шел по летной палубе к своей судьбе.
* * *
Джексон уже почти достиг конца эскадрильи Ангелов, когда услышал голос позади.
— Годспид.
Джекс обернулся. Это был Том, все еще с большой повязкой на голове от катастрофы.
— Я просто хотел сказать… спасибо, — сказал Том. — Что нашел меня там. — Он указал на бескрайние океанские просторы. — Но в основном за то, что пришел. Ты и твои Ангелы. Вы дали людям надежду. — Он кивнул в сторону Города Ангела, который с их позиции на авианосце, казался достаточно близко, его практически можно было пощупать.
Джексон ничего не сказал. Он знал, как трудно это было для Тома после всего, что произошло. Тишина повисла между ними, когда они изучали друг друга. Пилот в своем летном костюме, Ангел в его черном боевом облачении. Том и Джекс никогда не находились вместе дольше пяти минут, не крича друг на друга. Теперь у них было время, чтобы оценить друг друга в задумчивой тишине.
— Знаешь, она любит тебя, — ответил Том.
Джекс мгновение помолчал, глядя вниз на палубу. Затем он встретился глазами с Томом.
— Позаботься о ней.
— Что? — спросил Том.
Джексон просто развернулся и пошел к лестнице в ангар, где отдыхающие
