было ни клочка одежды, и я понятия не имел, где нахожусь. Всю ту ночь, страдая от холода, стерев ноги в кровь, я шел на север. К рассвету я добрался до форта Ч. Ф. Смит, места моего назначения, однако без депеш. Первым, кого я встретил, оказался сержант по имени Уильям Бриско, которого я очень хорошо знал. Можете себе представить его изумление, когда он увидел меня в таком состоянии, и мое изумление, когда он спросил, кто я такой.
– Дейв Дак, – ответил я. – Кто же еще?
Он смотрел на меня круглыми глазами.
– Да, ты похож на него, – сказал он, почему-то делая шаг назад, а потом спросил: – Что случилось?
Я рассказал, что со мной произошло. По-прежнему не сводя с меня взгляда, он выслушал меня и сказал:
– Дружище, если ты Дейв Дак, должен тебе сообщить, что два месяца назад я тебя похоронил. Во время вылазки с небольшим отрядом разведчиков я нашел твое тело, продырявленное пулями. С прискорбием вынужден добавить, что с тебя сняли скальп и причинили много других увечий – именно в том месте, где ты, по твоим словам, сражался. Пойдем ко мне в палатку, я покажу тебе твою одежду и несколько писем, которые я при тебе нашел. Твои депеши у коменданта.
Он исполнил свое обещание. Показал мне одежду, которую я сразу же надел на себя; отдал письма, которые я сунул в карман. Сержант не возражал. Затем он отвел меня к коменданту, который выслушал мой рассказ и холодно приказал Бриско отвести меня на гауптвахту. По пути я спросил:
– Билл Бриско, ты в самом деле похоронил тело, которое нашел в этой одежде?
– Конечно, – ответил он, – я же тебе сказал. Там в самом деле был Дейв Дак, большинство наших его знали.
Так что, проклятый самозванец, лучше признавайся, кто ты такой!
– Хотелось бы мне самому это знать, – ответил я.
Через неделю я бежал с гауптвахты и постарался поскорее убраться из тех мест. Дважды я возвращался, разыскивая то судьбоносное место в горах, но так и не смог его найти.
Другие жильцы
– Чтобы сесть на тот поезд, – сказал полковник Леверинг в отеле «Уолдорф-Астория», – вам придется почти всю ночь провести в Атланте. Красивый город, но не советую вам останавливаться на ночлег в «Бретхитт-Хаус», хотя он и находится в центре. Это старое деревянное здание, которое срочно нуждается в ремонте. В стенах есть дыры, сквозь которые может пройти кошка. Двери номеров не запираются на замки. Из мебели в них лишь один стул, а кровать не застелена бельем – есть только матрас. Кроме того, нельзя быть уверенным в том, что вы будете единственным обладателем даже таких жалких удобств; возможно, вам придется делить номер с другими… Иными словами, отель отвратительный, сэр!
Я попал туда в самую неподходящую ночь. Пришел я поздно, и в номер на первом этаже меня провел постоянно извиняющийся ночной дежурный. Он нес сальную свечу, которую заботливо оставил мне. После утомительного двухдневного путешествия по железной дороге я устал; к тому же я еще не совсем оправился после огнестрельной раны головы, полученной в стычке. Вместо того чтобы поискать жилье получше, я лег на матрас, не раздеваясь, и заснул.
Проснулся я среди ночи. Взошла луна. Ее лучи проникали сквозь незанавешенное окно, освещая комнату тусклым голубоватым светом, который почему-то показался мне зловещим, хотя должен признаться, ничего необычного в нем не было, самый обыкновенный лунный свет! Представьте мое удивление и возмущение, когда я увидел, что на полу лежат не менее дюжины других постояльцев! Я сел, ругая владельцев жуткого отеля, и уже собирался бежать ругаться с ночным дежурным – тем, что вел меня по коридору с виноватым видом и дал мне сальную свечу, – как вдруг я заметил нечто странное и словно оцепенел. Как пишут в романах, я «застыл от ужаса». Дело в том, что странные постояльцы, судя по всему, были мертвыми!
Они лежали на спине, с трех сторон комнаты, ногами к стене. С четвертой стороны, дальней от двери, находились моя кровать и стул. Хотя лица у всех были накрыты, но я без труда мог видеть под белыми саванами очертания профилей, носы и подбородки двух тел, лежавших ближе к окну.
Решив, что мне снится страшный сон, я попробовал закричать, как бывает во время кошмара, но не сумел издать ни звука. Наконец после отчаянных усилий я спустил ноги на пол, пройдя между двумя рядами мертвецов, мимо двух тел, лежавших ближе к двери, покинул жуткий номер и побежал в контору. Ночной дежурный сидел за конторкой при тусклом свете еще одной сальной свечи. Увидев меня, он не встал, а просто сидел на месте и смотрел на меня. Должно быть, тогда я и сам напоминал труп. Только тогда я сообразил, что прежде ни разу не разглядывал его как следует. Он был невысокого роста, с бескровным лицом, а таких белых, пустых глаз я никогда не видел. В них было не больше выражения, чем в тыльной стороне моей ладони. Одежда его была грязно-серого цвета.
– Будьте вы прокляты! – вскричал я. – Кто вы такой?
Меня била крупная дрожь; собственный голос показался мне незнакомым.
Ночной дежурный встал, поклонился, словно извиняясь, и… вдруг пропал. В тот же миг я почувствовал, как кто-то сзади положил руку мне на плечо. Представьте себе мое состояние! Несказанно напуганный, я развернулся и увидел перед собой дородного джентльмена с добрым лицом, который спросил:
– В чем дело, друг мой?
Я все ему рассказал, и прежде чем я дошел до конца, он сам побледнел.
– Послушайте, – сказал он, – вы правду говорите?
Я уже успел взять себя в руки; ужас уступил место возмущению.
– Если сомневаетесь, – ответил я, – я изобью вас до полусмерти!
– Нет, – ответил он, – не надо. Просто сядьте и послушайте. Это не отель. Раньше здесь действительно был отель, потом здесь устроили госпиталь. Теперь дом пустует и ждет арендаторов. В комнате, о которой вы упомянули, находилась мертвецкая – и она никогда не пустовала. Тот, кого вы называете ночным дежурным, раньше действительно служил при отеле, а позже принимал пациентов. Не понимаю, как он здесь оказался. Он умер несколько недель назад.
– А вы кто такой? – выпалил я.
– Я охраняю участок. Проходил мимо и, увидев свет, зашел выяснить, в чем дело. Давайте-ка заглянем в ту комнату, – предложил он, беря со стола чадящую свечу, но я воскликнул: «Когда ад замерзнет!» – и выбежал на улицу…
– Сэр, – продолжал полковник, – этот
