Или задохнусь. Если не увижу. Да плевать. Я бы всё равно приехал, даже если б она не разрешила.
Я поднялся лифтом. Позвонил в дверь. И подумал: хочу забрать её отсюда. Навсегда. И даже испугаться этой мысли не успел – Аня открыла дверь.
Домашняя. В свитерке под горло, в штанишках. Этого я ей не покупал – точно. Я перешагнул порог и взял её ладони в свои. Холодные. Замёрзла. И некому согреть озябшие пальчики…
А потом я её поцеловал. Без слов. Без «здравствуй».
Тоже на миг показалось – умру, если не поцелую. Умру, если откажет.
Именно поэтому не стал спрашивать. Пусть уж лучше потом отчитает, как мальчишку. Потом. Не сейчас. Позже.
Глава 42-1
Анна
Грозовой шторм. Волна в девять баллов. Стихия, что готова смять меня и подчинить. И нет сил сопротивляться. Этому напору, этой страсти, огню, что ласкает жадно, но не сжигает дотла, а рождает что-то такое внутри, отчего становится немного страшно.
Ответная буря, которая, наверное, никогда не настигала меня настолько сильно.
Ещё немного – и он возьмёт меня прямо здесь, в коридоре…
Но Рейнер – мужчина, что умеет удивлять. Каким-то чудом он останавливается. Дыхание у него жёсткое и шумное, руки – крепкие. Из объятий не вырваться. Они как капкан.
– Пожалуйста… Останови меня, Ань, – голос его низкий, слегка хриплый – вибрирует и вызывает волны дрожи. Мурашки бегут от пяток к макушке.
Господи, какой же он сильный… Будь на его месте Вадим – я бы уже давно лежала под ним. Хотела бы или нет – не важно. Он никогда не спрашивал, не интересовался. И никогда не останавливался на полпути, если вдруг решал, что ему нужен секс.
Слабая мысль мелькнула. И да, я сравнила. Наверное, это свойственно – сравнивать разных людей. Но в тот миг я не зацепилась за это. Не тот случай.
Я всё ещё горела. Во мне бушевала гроза с огненными молниями, что расчерчивали не небо, а моё тело.
Я так устала, измучилась, потерялась в пустоте и одиночестве. А тут он – горячий, напористый, нетерпеливый мужчина, способный обуздать себя в любой момент.
Сила духа и воли. У мужчины, что мог бы подавить физически. Именно это подкупало в нём больше всего.
Я, наверное, умру, но не смогу произнести этого вслух. Поэтому я просто погладила кончиками пальцев его виски. Зарылась в слегка отросшие волосы. Поймала его стон и ещё один жадный поцелуй.
А затем он подхватил меня на руки и сделал несколько шагов к дивану.
Здесь всё рядом. Всё близко. Сейчас свершится то, чего никогда не было в моей жизни – мной будет обладать другой мужчина. И, наверное, эта мысль на какой-то миг парализовала.
– Эй, ты чего, Ань? – подцепил пальцем кончик моего носа Илья. Почувствовал, наверное. – Так дело не пойдёт. Я не варвар, а ты не крепость. Я поспешил, да?
Странно его видеть таким… Очень человечный и понятный. И улыбка у него… настоящая, живая. А не обычная саркастическая усмешка. Впрочем, и она снова кривит его губы. Но это он не надо мной смеётся, над собой.
– А вообще – какая ты молодец. Умеешь вовремя охладить. Я так тебя хочу, что, боюсь, финиш случился бы раньше старта.
Он лукавит. Потому что в таком случае его бы ничего не остановило. Но мне так тепло становится. И от его слов, и от шутки.
– Всё хорошо, девочка, иди ко мне.
Он обнимает меня. Объятия его надёжные и успокаивающие.
– Вот так, – целует он меня в волосы и легко поглаживает по спине. – Расскажи лучше, как ты тут без меня жила. Ты молчунья, знаешь? Закрытая со всех сторон. Никогда не жалуешься, ничем не делишься.
– Не хочу, – мотаю головой и утыкаюсь ему в плечо.
– Сильная девочка, которая даже иногда не хочет быть слабой. Понимаю. Но иногда можно. Иначе мужские плечи чувствуют себя недостаточно широкими. Он больше тебя не доставал? По телефону? Так – знаю – нет.
Глава 42-2
Я снова отрицательно качаю головой.
– Я, собственно, ненадолго приехал. Меня ждёт царица Елизавета. И как-то нехорошо получилось бы, если б всё у нас произошло стремительно, а потом бы я взял и уехал. Так что всё к лучшему. Не переживай, ладно?
– Не буду, – слабо улыбаюсь и поднимаю лицо. – Чаю?
– Кофе. И я сам, – целует он меня жадно в губы, а потом в глаза, размыкает объятия и легко понимается.
Илья снова хозяйничает на моей кухне, делает кофе со сливками.
– Как ваша поездка? – решаюсь на хотя бы какой-то разговор.
– Не очень, – пожимает он плечами. – Могло быть лучше, но не получилось. Ты когда-нибудь научишься говорить мне «ты»? Попробуй, это несложно.
Его рука касается моей. А затем к ладони прижимаются его тёплые губы.
Я замираю – так это хорошо. Волна возбуждения снова просыпается во мне, когда он по очереди языком касается подушечек пальцев.
– Ну, же, – трётся он лицом о мою ладонь, как большой кот, – скажи мне «ты».
– Ты, – улыбаюсь я невольно и ловлю его довольный смех.
– Какая хитрая девочка. И просьбу исполнила, и заставила меня думать, что где-то я неправильно попросил.
– Приказал, – осторожно погладила я волосы у него на виске.
– Да. С просьбами у меня туго, – легко согласился он. – Издержки образа жизни и большой шишки. Иначе ничего не добьёшься. Нужно уметь командовать и чётко ставить цели. В этот раз я промазал. Но ничего. В следующий раз буду точнее. А если нет… ты же меня научишь, правда, моя самая лучшая учительница?
Это прозвучало и с надеждой, и интимно, и немного пошло, но как-то в меру, с шуткой. У Вадима никогда не получалось шутить. А уж посмеяться над собой он вовсе не умел.
Я вдруг поняла: всё может быть по-другому. Просто я не знала. У меня не с чем было сравнивать. А сейчас есть. И всё, что я чувствую, вижу и слышу, не вызывает во мне отторжения, не рождает неловкости. Мне с Рейнером легко и, наверное, не скажи он мне, что пришёл ненадолго, я бы рискнула завершить то, на чём мы остановились, потому что не он сплоховал, а я.
– Не хочу уходить,
