понимаю! — воскликнул в очередной раз «выпавший в осадок» генерал-майор. — Делайте, что хотите, товарищ оснаб! Но знайте, что я напишу подробный раппорт! Не хочу оставаться крайним, если с товарищем Абдурахмановым случится непоправимое…
— А вот это — правильный подход, товарищ генерал-майор! — одобрил решение Младенцева Петр Петрович. — Обязательно напишите! А ты, Хоттыбыч, сдай удостоверение. — А это он уже мне. — Здесь оно тебе не понадобиться. Пока будет храниться у меня.
Пока я вытаскивал из кармана красную книжицу, дверь кабинета кто-то постучал.
— Да! — крикнул Семен Иванович.
Дверь открылась и внутрь вошел очень невысокий, коренастый «вояка», лет пятидесяти с «несколько» выпирающим из-под ремня животом. Его уморительные попытки встать по стойке «смирно», вызвали в меня невольную улыбку.
— Товарищ генерал-майор, младший лейтенант Пасичник, по вашему приказанию прибыл!
— Вольно, Николай Богданович, не пыжься! — Видимо, ужимки немолодого «каптенармуса» тоже нимало забавляли генерала. — И живот не втягивай — он у тебя все-равно меньше не станет! Я тебя за другие достоинства ценю!
Я задумался: отчего этот, уже немолодой «завхоз», существует в чине младшего лейтенанта? Он же явный прапорщик! Ну, максимум — старший прапорщик! Ах, да, запоздало припомнил я, ведь до семьдесят второго года в Красной, а затем в Советской армии звания прапорщика попросту не существовало.
Пасичник облегченно выдохнул, а его внушительный живот стал еще объемнее:
— Есть вольно, товарищ генерал-майор!
— Вот что, Николай Богданыч, — Младенцев усиленно пытался скрыть улыбку, — бери-ка ты нового курсанта. Поставь его на довольствие, подбери обмундирование… Да, сам знаешь, не мне тебя учить, Богданыч, ты в этом деле настоящий дока.
— Сделаем, Семен Иванович, — отозвался польщенный завхоз, — у нас, значица, пока с довольствием проблем не наблюдается.
— Так исполняй! — распорядился генерал-майор.
— Так это, Семен Иванович, а где он? Ну, курсант, значица?
— Вот он! — Начальник училища махнул рукой в мою сторону. — Курсант Абдурахманов…
— Так это… значица… — принялся тупить завхоз. — Оно, конечно, вам виднее… Это ж натуральный дед! За что его так, значица? — Посыпались вопросы из начхоза, стало быть и его проняло не по-детски! — Он же явно на ладан дышит…
— Отставить разговорчики! — Жестко отреагировал на словоизлияния младшего лейтенанта Младенцев. — Начальству виднее, кого в строй, а кого — «со святыми упокой»! Забирай Курсанта Абдурахманова, и уё… Чтобы, в общем, все как по штатному расписанию!
— Так точно, товарищ генерал-майор! — Вновь попытался вытянуться в струнку Пасичник. Вышло еще уморительнее, чем в первый раз. — Пойдем, что ль, «курсант», — вздохнул он, с жалость глядя на мою морщинистую физиономию, — будем на тебя обмундирование, значица, подыскивать…
Я поднялся со своего места, сдерживаясь, чтобы не закряхтеть по-стариковски и следом за начхозом вышел из кабинета начальника училища.
Оставшись наедине с Семеном Ивановичем, оснаб вновь закурил.
— Много куришь, Петр Петрович, — заметил Младенцев, однако тоже выбил из пачки папиросину и прикурил её.
— Много, — согласился Петров, глубоко затягиваясь. — А куда деваться? Вот война закончится — брошу… А теперь, Семен Иваныч, слушай внимательно и запоминай, что я тебе скажу…
— Я уже понял, что с этим дедом не все так просто, — произнес Младенцев.
— А ты думал у меня совсем буденовку сорвало? — усмехнулся оснаб, в несколько больших затяжек расправляясь с папиросой.
— Да кто вас контрразведчиков знает? — «Парировал» генерал-майор. — Стараюсь не лезть в ваши многоходовые «игры»!
— И правильно делаешь, старичок! — Подмигнул генералу Петров. — Теперь, что касаемо Абдурахманова…
Младенцев затушил папиросу в пепельнице и навалился локтями на стол:
— Внимательно слушаю, товарищ оснаб!
Петров вместо ответа подвинул красную корочку, лежавшую на столе к генералу:
— Ознакомься для начала.
Генерал взял удостоверение контрразведчика в руки и развернул его.
— Выдано полковнику Гасану Хоттабовичу Абдурахманову? — воскликнул он, разобрав содержание. — Петр Петрович? Какого хрена все это значит? Чтобы полковник контрразведки как обычный курсант от наставников огребал? Да еще и на общих… — Младенцев даже задохнулся от возмущения. — Что за игры вы тут решили устроить? Немыслимо… Полковник…
— Успокойся, Семен Иваныч, — спокойно произнес Петр Петрович, — ты самого главного еще в удостоверении не увидел…
— Да на что тут еще смотреть? — в сердцах громыхнул Младенцев. — Ты понимаешь, что я заслуженного полкана, как щенка по полосе препятствий гонять должен! — Продолжал кипятиться генерал-майор.
Петров невозмутимо переждал пока стихнет поток возмущения, а после произнес:
— Ты посмотри, кто ему эту корочку выдал.
— Народный комиссар обороны И.В… — Младенцев даже поднес удостоверение поближе к глазам, надеясь, что ему показалось. Но ничего не изменилось. — Сам? — Даже его трубный голос несколько подсел.
— Сам, — подтвердил оснаб. — Ты, Семен Иваныч, часто видел, чтобы Хозяин подобные корочки собственноручно подписывал?
Младенцев даже сказать от изумления ничего не смог, а лишь отрицательно мотнул головой.
— Всего открыть я тебе не могу, сам понимаешь уровень секретности. Но дедок этот, ох, как непрост! Он лишь недавно пробудился, а уже таких дел сумел наворотить… Меня, как ты понимаешь, назначили его личным куратором. Руководством поставлена задача: в кратчайшие сроки инициировать старика…
— Ну, до этого я и сам уже допер, — немного успокоившись, произнес генерал. — Раз ты его ко мне притащил — значит нужна инициация. Но почему у меня-то, Петр Петрович? Разве у контрразведки своих мощностей нет?
— Таких как у тебя — нет! У вас тут все, можно сказать, поставлено на поток — пробужденных собирают чуть не по всей стране. А в Особом отделе — лишь единичные.
— Логично, — согласился генерал-майор. — Какой у нас срок на инициацию?
— Вчера.
— Вы там чего все с ума посходили? — Вновь занервничал Младенцев. — Это невозможно! Да еще и такой древний кандидат…
— Семен Иванович, мы с тобой оба на службе! Приказ об инициации Хоттабыча пришел с самого верха! Выше некуда! Пойдем по самому жесткому и быстрому варианту!
— Загубим деда… — вздохнул Младенцев, укоризненно глядя на оснаба. Но, как настоящий офицер, он понимал, чем может грозить неисполнение приказа. К тому же, идущего с самого верха.
— Он крепкий старик… — попытался немного разрядить накаленную обстановку произнес Петров.
— Какой у него Резерв? — осознав, что деваться некуда, по-деловому уточнил начальник училища.
— Величина Резерва неизвестна, — с каменным выражением лица произнес Петр Петрович.
— Вы что же, вашу мать, даже произвести замеры не удосужились?
— Замеряли. И неоднократно. Только дорогое оборудование пожгли.
— Теперь понятно, отчего такая спешка, — прошептал генерал-майор. — Появление на нашей стороне нового внерангового Силовика может кардинально переломить ситуацию на фронте и спасти тысячи жизней! Приблизить победу…
— Теперь понимаешь всю важность ситуации, товарищ генерал-майор?
— Будем работать, товарищ оснаб. Каким у него был первоначальный выплеск Силы при пробуждении?
— Неизвестно, — ответил Петров. — Могу только сказать, что диверсионная группа, уничтоженная полковником Абдурахмановым при пробуждении, имеющая в своем составе двух Жрецов Аненербе
