без перчаток.
– Идем, принцесса, – говорит Нокс. – Нам нужно найти меч.
Глава 27
Селестра
Дрей Гаррик – художник.
Или, по крайней мере, он их обворовал.
Пока Нокс загружает припасы в корзину, ожидая, пока шар надуется, я проскальзываю под палубу и нахожу множество чистых холстов и кистей. Некоторые такие же замысловатые, как те, что хранятся в моей башне.
Я должна проверить, нет ли у Гаррика чего-нибудь полезного, что мы могли бы взять с собой в путешествие в Полемистес, но я слишком отвлечена, чтобы как следует обыскать его наворованные вещи.
Я могу думать лишь о том, как мне удалось вобрать энергию из ветра во время битвы.
Гляжу на самую большую из кистей Гаррика, лежащую на маленьком потрескавшемся столике, и хочу, чтобы она сдвинулась с места. Так же, как солдат Последней Армии вылетел с палубы корабля и как мы упали с Парящей Горы.
Я взываю к своей силе.
Магия закипает внутри, и кисть начинает дрожать.
Сужаю глаза, сосредоточиваясь. Никогда раньше не подозревала, что могу двигать вещи. Мне никогда не давали возможности исследовать собственные силы.
Я даже не знала о даре исцеления до того момента, пока мне не исполнилось десять. Я упала в саду, поранила колено о засохшую грязь и едва не потеряла сознание, впервые увидев собственную кровь.
«Это можно исправить, – проворковал мягкий голос матери. Она наклонилась и убрала волосы с моего лица. – Ты можешь это исправить, Селестра. Ты сможешь это сделать».
Она сказала мне сосредоточиться, посмотреть на маленькую царапину на колене и представить, как срастается кожа. Как высыхает кровь.
«Представь, что раны больше нет, – сказала она. – Как будто ее никогда там и не было».
Так я и сделала и, закончив воображать, поняла, что у меня получилось.
Я исцелила себя, а мать улыбнулась, погладила меня по голове и сказала, что я сильна и никогда не должна забывать об этом.
Нельзя плакать, если у тебя есть сила, способная все изменить.
Я гляжу на кисть, она поднимается со стола и скользит по холсту.
Мое сердце колотится.
– Что ты делаешь? – спрашивает Нокс.
Я подпрыгиваю от неожиданности, кисть ставит кляксу, а затем падает на пол.
Нокс такой тихий, его шаги легки как перышко, а дыхание похоже на шепот. Но он не такой же бесшумный, как его отец.
– Танцую, – поддразниваю я. – А на что похоже?
Нокс берет чистую кисть и ерошит ее волоски.
– На воровство.
– Ворую краски у грабителя, – говорю я. – Едва ли это мое худшее преступление.
– Думаю, не настолько плохое, как кража корабля.
– Ты же назвал это изъятием.
Нокс наклоняет голову и ухмыляется.
Иногда мне кажется, что улыбка – его самое опасное оружие. Она странно влияет на мое сердце.
Ирения всегда рассказывала мне о мужчинах и женщинах, которые привлекали ее внимание в замке. Люди, которые нравились ей, и люди, которым нравилась она. Подруга поведала о прикосновениях к чужой коже. Это было больно, потому что такую мечту я никогда не могла осуществить.
До Нокса.
Я держала его руку и чувствовала прикосновение теплой кожи.
– Покажи мне, – говорит он.
– Что показать? – недоумеваю я.
Нокс указывает на упавшую кисть.
– Твою магию.
Я не задаю вопросов, потому что мне все равно. Нужно практиковаться. Я отчаянно хочу почувствовать свою силу и использовать ее даже для чего-то маленького и глупого. Без магии я чувствую себя потерянной и замерзшей.
Долгие годы меня убеждали, что я наследница, а не ведьма. Король говорил, что мои силы ограничены, и я не смогу повторить и половины того, что умела мать, пока она не умрет и не передаст истинную магию нашей семьи. Я выросла с одним правилом: существует только одна настоящая ведьма Сомниатис.
Что, если все было ложью?
Что, если я подавляла в себе прекрасное, потому что другие люди не были к этому готовы? Может, они не хотели, чтобы я познала свое могущество?
Бросаю взгляд на пол, куда упала кисть, и на этот раз она легко возвращается на холст. Кисть скользит, размахивая серой краской взад и вперед.
Я концентрируюсь, пытаясь сосредоточиться и понять, смогу ли я нарисовать что-то более отчетливое. Дерево или закат. Не хаотичные линии, а что-то красивое. Понятное.
Я так пристально смотрю на кисть, что она начинает дрожать, а вместе с ним и мой разум.
У меня кружится голова от избытка новой нетронутой магии. Приказываю кисти двигаться так, как я хочу.
Дыхание сбивается, и комната начинает сужаться.
Прежде чем я понимаю, что происходит, мое тело сдается. Кисть падает на пол, и я собираюсь последовать за ней, но внезапно я оказываюсь в объятиях Нокса.
Его руки обвиваются вокруг меня.
Я впиваюсь в него взглядом, и комната снова становится четкой.
– Тебе больно, – шепчет он.
Он так близко, что я чувствую, как его дыхание щекочет мои щеки.
Нокс протягивает руку, словно хочет коснуться моего лица, но затем резко останавливается. Когда парень вспоминает о том, кто я, он отстраняется.
Нокс прочищает горло и помогает мне встать, после чего отступает на несколько шагов назад.
Я прижимаю руку к носу, пытаясь остановить кровь.
Не понимаю.
В тот раз на палубе я не испытывала боли. Что изменилось?
– Рядом со мной ты постоянно испытываешь боль, – говорит Нокс, наблюдая, как краснеют мои перчатки.
– Все в порядке, – отвечаю я. Кровь начинает сворачиваться и высыхать. – Такое случается, когда я использую слишком много силы или делаю то, чего не практиковала.
Нокс хмурится.
– Тебе больно использовать магию?
Его голос резок от беспокойства.
– Было бы больнее, если бы я этого не сделала, – честно отвечаю я.
Поворачиваюсь и срываю испорченный холст с подставки.
– Где Мика и Ирения?
Я пытаюсь успокоить свой голос, который почему-то кажется хриплым и дрожащим.
– Они готовят шар к полету, – отвечает Нокс. – Скоро мы достигнем водоворотов Полемистеса, так что нам нужно подняться в воздух, пока они не поглотили этот корабль целиком.
– Когда?
– Максимум три дня.
Через три дня я больше не буду ему нужна. Когда мы прибудем и Нокс найдет волшебное оружие, я стану бесполезной. Что, если после этого он захочет расстаться и никогда больше не видеться? Никаких приключений, никаких жарких прикосновений.
Мысль горечью разливается по голове.
– Скоро ты получишь свой меч, – произношу я, не в силах сдержать горечь, просачивающуюся в голос.
– У меня будет оружие, способное освободить Шесть Островов, – поправляет меня Нокс. – Убить Сирита и его…
Он замолкает, не успев закончить, но я уже
