если хочешь досмотреть сон.
– Так это сон, – уразумел Принц.
– И да, и нет. Смотри!
Батафи взмахнул рукой, и туман рассеялся. Они сидели друг на против друга, Батафи был за блестящим дубовым столом, а Принц – в кресле посетителя. Кругом были книги – на полках, в неряшливых стопках, на витиеватых журнальных столиках и даже под стульями.
– Мы в его кабинете? – попробовал угадать Принц.
– Разве похоже? – преувеличенно возмутился Батафи.
– Кругом книги, он такой же тесный, – настоял Принц.
– Но он другой, – подсказал ему шут.
– Другой, – мечтательно согласился Принц. – И еще здесь нет ни одной свечки. Почему тогда здесь так светло?
– Свечи – не лучшее решение для библиотеки.
– Откуда тогда свет?
– Твои глаза закрыты, – напомнил ему шут.
– Верно, – кивнул Принц. – А еще я не здесь. Я в Саджии.
– Ты здесь. Я здесь. Мы оба не здесь, а в Саджии. А еще я лежу под землей у стены твоего замка.
– Ты похоронен, – медленно констатировал Принц.
– Я же умер, забыл?
– Я помню. Ты выбросился из окна. Вслед за пером. После того, как рассказал мне все. Но тогда я не подумал. Я даже не вспоминал о твоих словах до этого самого дня. А ведь ты рассказал мне все и даже больше. Про истории… И про перья. Как же так вышло, что я ничего не запомнил? Ты так неясно тогда выражался.
– Ты убежал. Твоя память осталась дома, – хихикнул Батафи.
– Твоя типичная шутка, – нежно укорил его Принц. – Как же легко шутить над чужим несчастьем. Но ты кругом прав – я отчаянно хотел все забыть, и вот к чему это привело. Но ты мог бы говорить со мной более понятно. Немудрено, что я ничего не заподозрил.
– Я был на краю гибели, помнишь? Я сошел с ума. А еще, я сам не верил.
– Не верил во что?
– В силу историй.
– Ты предыдущий сочинитель, – догадался Принц.
– Я? – Захохотал Батафи. – Я? Ну разве я похож на писателя? Ах, если бы! Но нет! Я пишу дурные истории. В отличие от тебя. Ты пишешь ладно. Мне всегда нравилось.
– Ты читал мои работы?
– О, я многое о тебе знаю, – уклонился Батафи.
– Ты пробирался в мои комнаты? – спросил Принц. Он не чувствовал гнева, лишь холодную отрешенность.
Батафи сделал неопределенный жест и откинулся на спинку стула.
– Я читал твои работы. И стихи. Особенно тебе удаются стихи, Принц.
Принц покачал головой, игнорируя последнее замечание Батафи.
– Что же ты написал про беднягу Доменико?
– То, что произошло. Про туман, заполонивший его душу. И про крысу, которая вырвала ему сердце. Я пишу то, что думаю. Ты пишешь то, что чувствуешь. Твои сказки не так безнадежны.
– Ты из Гильдии? – догадался внезапно Принц. – И это твой кабинет.
– Ах, ну вот они-с и додумались, – всплеснул руками Батафи.
Внезапно все переменилось. Те книжки, что стояли на полках, посыпались вниз и погребли под собою пол. И без того неряшливые стопки из томов распались на неаккуратные горки. Стол в одно мгновение покрылся царапинами и потерял добрую половину своего лака. Цвет пропал из комнаты, и она стала буднично серой, сумеречной. Одеяние Батафи тоже переменилось. Он был облачен в строгий костюм, безупречно белую сорочку, галстук. Его лицо лишь отдаленно напоминало привычную шутовскую гримасу. Принц ни за что ни признал бы его, доведись им нечаянно пересечься на улице. Да и сейчас он сомневался, не подменил ли кто-то его собеседника.
Мужчина напротив развел руки в стороны.
– Это мой кабинет.
– Это все еще ты? – прямо спросил Принц.
– А кто же еще? – ухмыльнулся Батафи.
– Я потерял способность удивляться, – сознался Принц.
– Потому что ты думаешь, что ты во сне, – пояснил Батафи.
Его голос был узнаваем, но из него пропали истеричные шутовские нотки. Теперь он был глубоким, мелодичным, даже немного умиротворяющим.
– А где расположен твой кабинет? – поинтересовался Принц.
– Там же, где и кабинет Сказочника, – с улыбкой ответил Батафи.
– Понятно. То есть я не дождусь ответа? – скривился Принц.
– То есть я уже давно тебе его дал, – продолжал улыбаться Батафи. – Как распорядиться им – твое дело.
– Значит, я снова его упустил, – повесил голову Принц.
Они помолчали.
– Знаешь, что? – задумчиво сказал Батафи.
– Да? – отрешенно отозвался Принц.
– Я все же дам тебе еще один совет.
– Какой же?
– Напиши сказку про меня.
– Про тебя? – переспросил Принц. Батафи кивнул.
Этот совет резко вернул Принца к действительности. Вернее, к тому, что он принимал за действительность в последние несколько недель своей жизни. К Контракту, к двум недописанным сказкам, к таинственным письмам от матери клерка, к Изабелле… О, боже! Его словно молнией ударило. Герцогиня! Ведьмочка! На какую кошмарную ссылку обрекла ее сказка? Какую участь уготовило ей каменное перо в его ядовитых руках?
– Я должен все исправить! – воскликнул он. – Я должен написать новую сказку про Изабеллу!
– Ах, твоя потерянная любовь, – понимающе кивнул Батафи. – Увы, новая сказка на нее повлияет.
– Почему же? – опустошенно спросил Принц.
– Ты уже написал про нее, и теперь герцогиня Изабелла дожидается тебя там, куда не заплывет ни один корабль.
– Я напишу продолжение, – горячо возразил Принц, – я сочиню хороший конец! Ее корабль снова взлетит и отнесет Изабеллу домой!
– Ее больше нет среди нас, – покачал головой Батафи. В его глазах светилось искреннее сочувствие.
Принц, сердцем чувствуя правоту его слов, все же не сдавался.
– Но почему это так?
– Смотри, – вздохнул Батафи. – Ты можешь бросить монетку в фонтан без особых усилий. Она послушно покинет твою ладонь, и, повинуясь гравитации, упадет в воду и пойдет на дно. Однако для того, чтобы достать монетку со дна фонтана, тебе придется потрудиться. Ты не можешь просто перевернуть фонтан и уповать на то, что она чудом окажется у твоих ног. Ты должен будешь сунуть за нею руку и, вполне вероятно, намочить рукав, даже если ты соизволишь его засучить. Ты должен будешь распознать ее на дне среди сотен таких же монеток и, подковырнув ее пальцем, вытащить ее на воздух, преодолевая между тем сопротивление плотной воды.
– Легко потерять, – эхом прошептал Принц.
– Тяжело найти, – кивнул Батафи.
После небольшой паузы Принц спросил:
– Получается, Батафи, что ты тоже сказочник?
– Нет, – рассмеялся тот, – куда мне до твоего Заказчика. Я бы ни за что не взял себе такое звонкое имя. Однако все мы в Гильдии служим одному ремеслу.
– А с кем заключал контракт ты?
– О, со многими! И я не очень горжусь этим, знаешь ли.
– Почему же ты тогда продолжал?
– Все просто, – Батафи облокотился на стол и грустно посмотрел
