быстро и яростно, что боюсь, он опрокинет весь ряд стульев, где я сижу, но останавливается передо мной и приседает.
— Гаррет, не надо.
— Малышка.
О Боже. Я не ожидала, что он будет говорить так мягко, так нежно, а не разбрасываться своей обычной чушью про доминирующего волка. Я была готова отстаивать свою правоту. Но эта нежность ударила меня под дых, вызвала прилив тоски и боли.
Гаррет прочищает горло, как будто не знает, что сказать. Я не привыкла видеть такого самоуверенного волка не в своей тарелке. — Я совершил много ошибок. Если бы можно было все вернуть вспять, я бы так и сделал, чтобы наше первое и второе свидания стали лучшими в твоей жизни.
Слезы наворачиваются на глаза, и яростно моргаю в попытке их сдержать.
Свита Гаррета собралась за его спиной, не оставляя нас наедине, как будто они тоже являются частью этой дискуссии.
— Я бы сделал так, чтобы ты никогда не сомневалась в моих чувствах к тебе. И хочу, чтобы ты знала, что не полнолуние и не мой волк выбрали тебя в качестве моей подруги. Я выбрал тебя, Эмбер Дрейк. Человека. Одаренного экстрасенса. Адвоката с большим сердцем. Ты нужна мне, детка. И мне все равно, что они думают. — Он, наконец, признает нашу аудиторию, дернув головой. — Мне все равно, если я потеряю свое положение альфы. Или если моя семья отречется от меня. Меня волнуешь только ты. Быть с тобой. Жить для тебя.
Потому что ничто в моей жизни не имело значения, пока я не встретил тебя. Теперь я знаю свое предназначение.
Это уже слишком. Слезы текут по моим щекам, так хочется броситься в объятия Гаррета. — Что же? — шепчу я.
— Стать достойным тебя.
— Прекрати, — задыхаюсь я.
— Я начищу ботинки и продам мотоцикл, если хочешь. Передам ночной клуб парням. Я помогу твоим приемным детям. Все, что захочешь, я сделаю для тебя, Эмбер. Потому что ты моя. Ведь предупреждал, что если помечу тебя, то никогда не отпущу. И это так и есть. Но я собираюсь упорно трудиться ради твоего счастья. И сделаю так, чтобы ты гордилась тем, что называешь меня своей парой.
И тут я не выдерживаю.
Бросаюсь к Гаррету, и он ловит меня в свои объятия. Я так крепко обхватываю его шею, что начинаю душить.
— Детка, — хрипит он. — Это «да»?
— Да, — шепчу я.
Стая собирается вокруг нас в плотный круг. Джаред кладет руку мне на спину, Трей прикасается к Гаррету.
Отец Гаррета прочищает горло. — Похоже, Эмбер дала тебе вдохновение, чего никак не получалось у меня.
Гаррет отказывается отпускать меня, шепча неразборчивые слова мне в волосы.
— Добро пожаловать в семью, Эмбер, — хмыкает мистер Грин. — Я ценю то, что ты сделала, чтобы спасти обоих моих детей в эти выходные.
— Добро пожаловать в стаю, — бормочут Трей, Джаред и многие другие.
Гаррет наконец отпускает меня, а его сестра берет обе мои руки и сжимает их. — Спасибо, что помогла им найти меня, — говорит она. — И добро пожаловать в нашу семью.
Я обнимаю красивую брюнетку. Ее собственная душевная боль является отголоском того, что я только что отпустила, и хочу ей помочь.
— Если вы нас извините. — Гаррет берет меня за руку и проталкивает через круг. — Мне нужно вернуть мою подругу в отель. — Он смотрит на меня снизу вверх, его глаза мягкие и ласковые. — Завтра мы полетим домой. Вместе. Хорошо?
Я молча киваю. Мне придется позвонить на работу и сообщить, что я не приеду, но это не страшно. У меня нет никаких дел в суде.
Гарретт подхватывает меня на руки и устремляется из аэропорта, несмотря на мои протесты.
— Не волнуйся, Эмбер. Мы заберем твой багаж, — кричит вслед Трей.
Я прижимаюсь лицом к шее Гаррета. — Как ты прошел через охрану без билета на самолет? — спрашиваю я.
— Не знаю. Трей все уладил.
Точно. У него есть стая. И теперь моя стая тоже.
~.~
Гаррет
Я заселяюсь в отдельный номер в отеле, и Джаред приносит наши сумки.
Эмбер краснеет, как девственная невеста, и это самое милое, что я когда-либо видел. Она покраснеет еще сильнее, когда поймет, что я приготовил для ее горячего маленького тела.
— Снимай одежду. — Мой голос прозвучал грубее, чем я ожидал.
Она смотрит на меня, приподняв брови, вероятно, удивленная таким грубым приказом, учитывая, что я обращался с ней как с нежным цветком.
То, что она видит на моем лице — должно быть, чистый голод, — заставляет ее веки опуститься, а соски затвердеть. Эмбер снимает с себя одежду.
Я роюсь в сумке в поисках скотча. Когда достаю его, моя пара краснеет, но ее руки сами тянутся к груди, как будто я запустил туда боль, которую нужно унять.
— Что ты делаешь?
Со скотчем в руках я приближаюсь к ней, как хищник, уверенный в своей добыче. Мой член уже болезненно твердый. — Поскольку тебе трудно оставаться на месте, я решил, что лучше подстраховаться.
Она облизывает пухлые губы. — В этом нет необходимости. — Черт, какой у нее хриплый голос. Мне чертовски нравятся эти нотки в ее голосе. Не могу дождаться, чтобы увидеть, что еще я смогу из нее вытянуть. У меня еще не было времени на то, чтобы изучить тело и реакции моей подруги — что заставляет ее дрожать, что заставляет ее кричать. Теперь я точно собираюсь наверстать упущенное.
Я отрываю от скотча кусок. — О, думаю, это очень нужно. Ты проведешь весь день и ночь привязанная к моей кровати, детка, и, может быть, тогда поймешь, что не стоит убегать. — Я отрываю второй кусок скотча такой же длины и соединяю их вместе, липкой стороной друг к другу. Я не хочу повредить кожу моей пары сегодня ночью. Может, мне и нравится доминировать, но здесь речь идет, безусловно, об удовольствии.
Она издает придушенный смешок. — Я не убегу…
Я прерываю ее протест жестким поцелуем, одновременно поймав
