дверь сортира, выглянул наружу и вдохнул поглубже.
На другом краю двора подрядчик собирал его бригаду. Рядом прошагали двое охранников. Его сердце сжалось, и он закрыл дверь. Выдохнул. Если кто-то не тот увидит, как он выходит отсюда, его игре наступит конец. Пристрелят на месте. Блюм собрался, стер пот, струившийся по вискам, и приказал себе успокоиться. Внутренний голос шептал, что надо переодеться в рабочую форму и вернуться к бригаде. Он пересидит у Юзефа, через двое суток встретит самолет и скажет, что не нашел Мендля. Это ли не самое мудрое, что стоит сделать?
Нет… Он открыл дверь и снова выглянул наружу. На этот раз рядом никого не было. Он вышел, быстро закрыв дверь. Блюм посмотрел в сторону бригады, никому не было до него дела, все складывали инструменты и строились. Двигаясь по стеночке, Натан переместился к дальней стороне сортира, выходившей на колючую проволоку.
Во дворе была большая сутолока: заключенные строились перед своими бараками. Это самоубийство. Тысячи болезненных мужчин стояли в строю и вскидывали руки в перекличке. Тебе отсюда не выбраться. Охранники гавкали им в лицо, словно цепные псы. Все это напоминало тошнотворный адский кошмар, сошедший с картины Босха. Самоубийство. Не подведите нас, сказал Рузвельт.
Давай.
— Was machst du hier? — грубо рявкнули позади него. Что ты здесь делаешь?
Блюм застыл.
Он обернулся. Прямо в него вперился глазами грузный ефрейтор-эсэсовец. На боку у него зловеще болтался кусок веревки с несколькими большими узлами.
— Ты из какого блока? — спросил капрал.
— Zwansig, — прохрипел Блюм, отводя глаза. Согласно полученной информации, украинский капо, надзиравший за двадцатым блоком, считался гуманным — то есть не дубасил заключенных по башке, просто потому что ему так захотелось. Только если была причина. У Блюма заныло сердце. Он не сомневался, что охранник услышит, что происходит у него на душе.
— Тогда проваливай отсюда, жиденок! Если не хочешь, чтобы я наподдал тебе… — немец замахнулся плеткой.
— Нет, господин роттенфюрер, — заискивая, кивнул Блюм. — То есть, да. Спасибо.
— Убирай отсюда свою вонючую задницу!
— Слушаюсь.
Он побежал в сторону бараков, молясь, чтобы его не огрели со спины узловатой плеткой. Он знал, насколько условной здесь была черта, разделявшая жизнь и смерть. Не тот охранник, не в том месте, тот, кто убивал под горячую руку или от скуки, просто выпала не та сторона монетки… И с тобой покончено. Заключенные все прибывали на арену, а охранники все продолжали орать и избивать их, словно взбесившиеся псы.
— Стройся! Проверка. Быстрей. Давай-давай!
Незаметно влившись в огромный поток, Блюм смешался с толпой.
Он пробирался сквозь скопление людей в таких же полосатых робах, пока не оказался возле нужного барака.
— Dwudziesty? — спросил он у одного из стоявших в шеренге мужчин. Двадцатый?
Заключенный даже не посмотрел в его сторону, лишь кивнул:
— Ja, dwudziesty.
Он увидел, как поодаль его бригада, построившись, марширует в сторону ворот и покидает лагерь. Он наблюдал за ними, не представляя, придется ли ему самому снова очутиться за этими воротами…
— Стройся! Стройся! — орали охранники.
Он повторял слова молитвы, которую вспоминал раньше: «Эль мале рахамим, шохен ба-ромин…»
На этот раз за себя.
Так как теперь он оказался в самом центре ада.
Часть третья
Глава 35
Вашингтон, округ Колумбия
Спустившись по ступеням Белого дома, генерал Уильям Донован направился к ожидавшему его черному кадиллаку.
Он уже садился в машину, когда рядом припарковался другой черный седан, на радиаторе которого красовался синий флажок с одной звездой. С такими флажками ездили бригадные генералы. Младший офицер выскочил из седана, чтобы открыть заднюю дверцу.
— Генерал, — приветствовал Донован, узнав коллегу.
— Билл, — генерал вылез из машины и протянул Доновану руку.
Лесли Гровс был назначен военным руководителем сверхсекретного проекта, известного в узких кругах под названием «Манхэттенский». Все лучшие умы, не занятые расшифровкой вражеских шифров, трудились на этот проект. Донован ничего не смыслил в науке, но, судя по повышенному вниманию со стороны Рузвельта и его окружения, а также слухам об огромном бюджете и чрезвычайным мерам предосторожности, было понятно, что в случае успеха этот проект ни много ни мало обеспечит союзникам решающее преимущество в войне.
— Есть минутка, раз уж мы пересеклись? — спросил Гровс.
— Разумеется, — ответил Донован.
— Пройдемся, — предложил Гровс, уводя начальника УСС в сторонку от припаркованных машин и их водителей.
— Надеюсь, мы не собираемся обсуждать, как сыграл во вчерашнем матче Датч Леонард? — пошутил шеф разведки.
— Нет, пожалуй, — улыбнулся Гровс, покачав головой.
Будучи инженером по образованию, Лесли Гровс обладал блестящим умом и талантом руководителя. Он должен был осознать, оценить, определить приоритеты и бюджет поставленных перед ним задач, масштаб которых требовал научных знаний на уровне нобелевского лауреата и опыта серьезного финансиста. Это был крупный мужчина, высокий и широкоплечий, с массивной нижней челюстью.
— Я насчет ученого-физика, о котором мы говорили пару недель назад, Мендля. Слышал, вы пытаетесь определить его местонахождение? — начал генерал.
— Мы его уже обнаружили, — сообщил Донован. — На самом деле мы за ним кое-кого послали.
— На какой стадии находится операция, если, конечно, вы можете делиться со мной этой информацией?
Донован посмотрел в глаза генералу и понял, насколько важен человек, которого они ищут. Но все же операция имела статус сверхсекретной, и в нее были посвящены лишь немногие избранные.
— Я могу только сказать, что он там. На месте. Через двое суток ваш человек либо будет на пути в Вашингтон, либо, боюсь, вам придется обходиться без него.
Гровс озабоченно кивнул. Он отвел Донована еще дальше от посторонних ушей.
— У нас нет времени, Билл. Эта гонка — адская, так бы я ее назвал. Оппенгеймер уверяет меня, что участие этого Мендля сэкономит нам месяцев шесть. Вы понимаете, насколько критичны полгода в вопросе создания нового супероружия? И сколько людей можно спасти?
— Поверьте, мы прилагаем максимум усилий.
— Ну, тогда я услышал все, что надо, — Гровс глянул на часы. — Мне пора. Президент требует, чтобы мы, вояки, являлись вовремя. Это сенаторы и министры могут приходить, когда им удобно.
— Это всегда так. — Глава УСС и руководитель Манхэттенского проекта двинулись обратно. — Лесли, я полагаю, по этой теме идут параллельные исследования?
— По этой теме?..
Донован остановился.
— По теме, которой занимается Мендль.
— По газовой диффузии, — Гровс тоже остановился. — Это процесс разделения урана-238 и более легкого изотопа, урана-235.
— Я никогда не был силен в химии, — пожал плечами Донован.
— Знай я, что мне доведется этим заниматься, я бы сам побольше внимания уделил этому предмету, — ухмыльнулся в ответ Гровс. — Но, по
