вердикт? — обратился он к вожаку.
Тот снова всё своё внимание переключал на Тана, затем не менее резко, чем Атанасиус, вырвал топоры из стула.
***
Он с трудом смог приоткрыть глаз, второй же заплыл и сильно опух. Рвотный позыв, предательски подступил к горлу. Желчь, вперемешку с кровью вырвались наружу.
Слегка простонав, его кисти охватила жгучая боль, которая отдавалась по всему телу прямиком в мозг. Он попытался пошевелить ими, но не смог.
Рядом рыдала Уна, с дикой болью в глазах взирая на то, что сделали с Атанасиусом.
— Прости меня! — сквозь слезы повторяла она. — Я умоляла их не поступать так с тобой.
— Что с моими руками?
— Они прибили их к столбу.
— Что ж, по крайней мере, они на месте, — и уголки его губ зашевелились, превратившись в подобие улыбки.
Уналия смотрела на него, не отрываясь. Ей было так жаль
— Прости меня! Это моя вина!
— Перестань, — хрипло произнёс он. Затем снова сплюнул кровь, скопившуюся у него во рту. — Весь план пошёл, к собачьим, чертям. Что произошло?
— Ты ничего не помнишь?
— Я помню, что бился с этим выродком и его людьми, а потом в глазах резко потемнело.
— Тебя усыпили дротиком. Но ты успел отправить на тот свет с десяток человек. Ещё столько же ранил. Вождь племени оставил тебя в живых, но распорядился прибить твои руки к дереву. На рассвете нас сожгут, принеся в жертву их богу.
Атанасиус ничего не ответил на это, а лишь кончиком языка облизал нижнюю губу, которая была почти вся разбита. Веки его закрывались. Похоже, снотворное ещё не полностью покинуло организм, а возможно, это сотрясение, вызванное многочисленными ударами по голове, пока Атанасиус находился без сознания. Руки горели острой болью, но он пытался не думать о них.
— Уна, — еле слышно промолвил Атанасиус.
— Я здесь.
— Помимо гвоздей что-то ещё сдерживает мои руки?
— Нет.
— Хорошо! Это хорошо!
Солнце уже показало первые лучи, как неожиданно на краю деревни показался белый густой дым. Вскоре дым усилился, и на крыше хижины отчётливо было видно пламя. Двое дозорных охранявшие пленников, тут же встрепенулись и, созывая людей, побежали к концу деревни. Вот, огонь показался уже на соседних домах.
Он понимал, что другого шанса не будет. Атанасиус, как только мог, закрыл глаза и сжал зубы. Правая рука его зашевелилась, и кисть стала потихоньку скользить вдоль металлического стержня, пока не уперлась в его «шляпку». Но выбора не было. Он резким движением рванул правую руку. От ужасной боли его глаза раскрылись, а изо рта донёсся сдавленный крик, превратившийся в злобный рык. Мрачнее тучи стало лицо его. Страх и злоба предали ему сил. Развернувшись, он вцепился повреждённой рукой в гвоздь, который был прибит к другой руке и одним движением выдернул его из дерева. После, он второпях освободил кисть от назойливого металла.
Услышав шорох в хижине вожака, Атанасиус левой рукой, которая являлась более здоровой, выдернул один из топоров, которыми был увенчан трон и спрятался сбоку от входа, вжавшись в стену.
Из прохода вышел тот самый вожак. Он хромал от раны на ноге, правая рука его была перевязана. Костяной шлем был наполовину разбит. Всё это были последствия боя с Атанасиусом Миррой, который стоял и наблюдал за ним. Жить ему оставалось считанные секунды.
Первый удар пришёлся в спину. Второй и третий прямиком в шею, обезглавив его. Теплая кровь разлилась по земле. Власть страха этого племени закончилась с первыми лучами солнца.
Где-то вдали послышался лязг стали.
— Акора!
Тан тут же разрубил верёвки Уны и, подобрав голову вожака, ринулся на звук.
Акора делал свою работу славно, то и дело в воздух взмывали конечности. Он передвигался быстро и точно, маневрируя среди многочисленных лезвий топоров.
Атанасиус собрал все свои оставшиеся силы и что есть мочи закричал:
— Ааааааррррррр!!!!
Попутно поднимаю руку с головой бывшего правителя вверх.
Крик был такой силы, что все участвующие в бою прекратили сражение и обернулись на него. Гробовая тишина повисла над деревней, нарушаемая треском горящего дерева и шелеста листва. Он медленно повернулся вокруг своей оси, продемонстрировав ужасающий трофей.
Вдруг, какой-то воин упал на колени. За ним последовали остальные. И вот уже все жители этой проклятой деревни стояли на коленях, падая ниц перед новым вожаком. Атанасиус медленно опустил руку, после чего, выкинул голову в сторону.
— Где Вернер? — спросил он у Акоры.
— Я здесь, — послышался голос из кустов. Вернер приподнялся из укрытия, сжимая в руке факел. — Я не мог оставить дочь.
— Я знаю, — произнёс Тан.
***
Несколько дней спустя…
Среди густо растущих деревьев продвигаться было довольно не просто. То и дело, какая ни будь ветка, оставленная без присмотра, хлестала по лицу. Это была единственная часть тела, которая была оголена. Его доспехи, как и прежде, сидели очень удобно, поддерживая необходимую температуру и комфорт в организме. Их подарил ему отец, но не сказал, откуда они оказались у него. Некоторые вещи он не рассказывал даже ему. Хотя и без доспехов он был первоклассным воином. Однако с ними его превосходство над любым соперником было бесспорно. Было, до встречи с ним. До встречи с этим треклятым Атанасиусом Миррой. От этих мыслей его кулаки сжались словно тески.
Он шёл впереди, как и подобает лидеру. Единственные кто был впереди это несколько разведчиков. Остальные же, в том числе и Призрак, шли позади. Отсутствие лошадей сказывалось на большинстве его бойцов, привыкших к передвижению исключительно на них. Это усугублялось постоянным подъемом вверх. Но вот, Аргос услышал еле уловимый треск сухих веток впереди. Он жестом руки приказал всем остановиться.
Из кустарников вышли двое разведчиков, которые явно хотели скорее поделиться известиями.
— Докладывайте! — повелительным тоном произнёс Аргос.
— Мы нашли дорогу, ведущую вверх по скале. Около часа мы шли по ней, но так и не дошли до конца. Высоко на отвесной части скалы мы видели нижнюю часть от некогда стоящей постройки.
Лицо Аргоса расплылось в улыбке.
— Наконец-то. Паро Таксанг!
Он развернулся и осмотрел своих людей. Разумеется, которых можно было разглядеть среди деревьев.
— Мы почти у цели, — провозгласил он. — Идём тем же строем! Всем внимательно!
Ещё через час они нашли место, где можно было развернуть лагерь и наконец-то передохнуть. Скалистое основание, которое служило дорогой, взмывало вверх и терялось из виду в очередном повороте.
— Разбиваем лагерь здесь!
— На сколько, я помню, план был подготовить засаду для Мирры и его людей! — вмешался Призрак.
Аргос пренебрежительно посмотрел в его сторону. Затем повернулся к Акаросу Кайду.
— Возьми
