Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Детская площадка, на которой мы так любили крутиться на каруселях, встречала меня только кособоко торчащими из песка срезанными трубами, а выломанные и разбухшие куски теннисных столов теперь лежали на полу. Они нелепо прикрывали огромные дыры, из которых резко пахло болотом и слабо скулил ветер. Мои шаги здесь звучали пугающе и гулко, заставляя поторопиться и буквально выбежать сквозь разросшиеся кусты шиповника прямиком на «линейку». Теперь она, правда, скорее, напоминала черную воду во время небольшого шторма, и даже поваленный сбоку флагшток был смят и невероятно выкручен в нескольких местах. Как странно было видеть в таком состоянии место наших ежедневных общелагерных сборов. Ведь на месте зияющего котлована была стойка, где неизменно стояла директор лагеря и барабанщики в нарядных светлых шортах, белых рубашках и с развевающимися пионерскими галстуками. Вот ведь штука – и представить-то их сейчас здесь затруднительно. И, разумеется, если «капсула времени» и была здесь вообще заложена, воспоминания о чем сейчас почему-то казались достаточно смутными и общими, ее давным-давно обнаружили и забрали. Впрочем, могли и выбросить. Кому сейчас интересно послание, пусть даже из прошлого не существующей ныне страны, рассказывающее о тамошней жизни? Наверное, только единицам, к которым можно смело отнести и меня.
Когда в пионерском лагере поднялся вопрос с «капсулой времени», насколько я помнил, ставший весьма популярным благодаря обыгранности в паре детских фильмов, мне было что сказать на эту тему. Однако, несмотря на призыв директора «подойти максимально творчески» и готовность «приветствовать самые необычные и интересные идеи», в результате все свелось к банальности. Разве что письмо, отпечатанное на пишущей машинке, единственной на всю «Зарю», сопровождалось пионерским галстуком и значком. Однако сейчас бы я вовсе не отказался подержать в руках все эти вещи и почувствовать, что прошлое как будто заново оживает, приобретя вполне конкретное физическое выражение. Впрочем, наверное, так всегда происходит – какие-то пустяки для других могут быть очень важными и дорогими вещами для нас, особенно если они связаны с действительно позитивными, а тем более давними воспоминаниями.
Посмотрев под ноги, я вспомнил кое-что еще, связанное с этим местом и пионерским лагерем. Сейчас я этого еще не знал, но это были мои последние воспоминания как о «Заре», так и о школе, родителях и кошачьей лапке. Обо всем том, что неотступно преследовало меня долгие годы, очень похожие на реальную жизнь, но, на самом деле, больше связанные с навязчивыми иллюзиями.
Перепрыгивая через рвы, я прошел по едва видимым кускам асфальта, когда-то расположенным в центре «линейки», по которым выносили Красное знамя и «сдавали рапорт» председатели отрядов. Здесь же 22 июня всегда выкладывали большую звезду из кирпичей и поджигали факелами несколько банок с тряпками внутри. Ах, как красиво это смотрелось, а клубы черного едкого дыма, кажется, неслись к нам через десятилетия прямо с мест героических сражений, о которых в тот день было уже сказано столько восхищенных слов.
Миновав заросли шиповника, я вышел на поросшее высокой травой поле, и первое, на что обратил внимание – отсутствие привычных вышек-качелей, на которых мы обожали играть перед отбоем. Ребята прыгали с них на дальность, висели вниз головой и с упоением долбились в «ограничители», трясясь, словно на электрическом стуле. Однако я предпочитал спокойное раскачивание и созерцание всего, что происходит вокруг. Благо из-за высоты качелей, которой я не встречал больше нигде, открывался неплохой и неизменно интересный вид. Особенно мне нравилось смотреть на футбольное поле, где несколько раз за смену проходили «товарищеские» матчи, в основном с детьми из соседней «Дружбы», а в остальное время бегали несколько ребят с потрепанным мячом и воинственными криками, таящимися где-то за оградой у «переплюйки».
Пройдя чуть вперед, я увидел в стороне нечто, напоминающее вывороченный ржавый треугольный остов, уходящий в густые заросли и, наверное, являющийся частью тех самых качелей. И кто это умудрился выкорчевать такие махины, да и зачем? Впрочем, учитывая общее состояние пионерского лагеря, это уже, конечно, не имело никакого значения. Но, наверное, сейчас будет все-таки лучше замечать такие вещи поменьше.
Раздался приглушенный звук пионерского горна, и, вздрогнув, я обернулся в сторону только что оставленной «линейки». Как давно мне не приходилось его слышать, а ведь раньше это было не только неотъемлемым атрибутом каждого дня в лагере, но и частенько происходило в школе.
Пока я размышлял – стоит ли вернуться и посмотреть, что происходит на «линейке», мое внимание привлек новый звук. Он доносился с поля и, несомненно, означал, что там кто-то играет. Отсюда сложно было сказать наверняка – возвышение и заросли не позволяли мне заглянуть дальше, поэтому, поколебавшись, я решил, что горн подождет, и решительно начал прокладывать себе дорогу к футбольному полю. Что я там рассчитывал увидеть? Об этом как-то не хотелось задумываться, однако когда я оказался на холме и встал на какой-то железный выступ, то с изумлением увидел своего дядю, который несколько раз приезжал ко мне на «родительский день». Он много лет увлекался футболом и предпринимал в то время множество попыток привить любовь к этому спорту и мне, однако это так ни к чему и не привело. Не знаю, может быть, дядя выбирал не те подходы, или у меня просто душа не лежала к этому делу. А сейчас, как ни удивительно, в воротах, выглядящих достаточно новыми, стоял я. Только мне было лет десять, и, судя по чумазому улыбающемуся лицу и зеленым пятнам на футболке, я успел уже несколько раз упасть, но находил такое времяпрепровождение замечательным. Сейчас я вроде бы смутно припоминал именно этот момент, но полной уверенности не было – уж слишком много лет прошло с тех пор, а «Заря» неизменно пестрела множеством событий, смешивающихся и наслаивающихся друг на друга.
Глядя на перелетающий через ворота мяч, я все острее чувствовал, как неуклонно грядет именно то, зачем я приехал сегодня в пионерский лагерь. Исчезновение людей, объявления по громкоговорителю, те странные девочки, звуки горна и, наконец, картинка из прошлого, казалось, предваряют нечто самое главное. Может быть, щадя мое восприятие или желая предварительно что-то сказать, продолжая удерживаться на грани привычной реальности. Наконец, создавая иллюзию выбора и возможности в любой момент отсюда убежать, что, разумеется, было бы не только ошибкой и дорогой в никуда, но, скорее всего, и не представлялось возможным. Однако такая «демократичность» радовала и предвещала, наверное, все-таки не самую плохую развязку.
– Эх, опять не поймал. Держи руки выше! – с придыханием закричал дядя, и его непривычно-молодое лицо казалось сейчас необыкновенно красивым. А потом оно дернулось, и, кажется, все футбольное поле пришло в хаотическое движение. Мой детский образ испуганно схватился за трясущиеся ворота, а потом медленно сполз на землю, напоминающую теперь закипающую серо-черную густую кашу. Дядя, как подкошенный, рухнул вниз и словно плыл на волнах странного и ужасающего моря. А я чувствовал, как железный выступ подо мной уходит куда-то вниз, а густая трава начинает мелко дрожать, подхватывая ритм футбольного поля и засыхая на глазах.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
