государственные действия совершаются не в результате рассчитанного выбора, сделанного какой-то единственной группой, или официально суммированных предпочтений лидеров. Скорее, политика как механизм выбора определяется разделением власти, но индивидуальным суждением о важных альтернативах. Обратите внимание на обстановку, в которой происходит игра: она отличается неопределенностью относительно того, что следует сделать, основанием необходимости что-то сделать и тревогой по поводу важнейших последствий того, что будет сделано. Эти обстоятельства заставляют ответственных людей становиться активными игроками. Темп игры – сотни проблем, многочисленные игры, множество каналов – заставляют игроков бороться за то, чтобы «обратить внимание других», заставить их «увидеть факты», убедить их «найти время, чтобы серьезно подумать в более широком плане». Структура игры – власть разделена между лицами, имеющими индивидуальные обязанности, – укрепляет в каждом игроке чувство, что «другие не видят его проблемы» и «надо заставить их взглянуть на проблему с менее ведомственных позиций». Правила игры – тот, кто колеблется, теряет возможность вести игру в данный момент, а тот, кто не уверен в своих рекомендациях, терпит поражение от тех, кто уверен, – заставляют игроков становиться на ту или другую сторону, когда шансы составляют 51: 49, и вести игру. Награда в игре – результативность, т. е. влияние на результаты как непосредственное мерило успеха деятельности, – поощряет жесткую игру. Большинство участников вступает в борьбу, чтобы «заставить государство делать то, что правильно». Используемые при этом стратегия и тактика весьма схожи с теми, которые сформулированы теоретиками международных отношений.
Ж. Потоки результатов. Важные государственные решения или действия возникают, как мозаика, образованная отдельными акциями, результатами малозначительных и важных игр и «пиковых положений». Так, шаг за шагом люди приходят к результатам, которые никогда не избрало бы отдельное действующее лицо и которые не возникли бы в ходе торга в одной игре по данной проблеме. Чтобы понять результат, надо его расчленить.
III. Главное умозаключение
Если государство совершило действие, это действие – результат торга между отдельными лицами и группами в государственном аппарате. Этот результат включает в себя итоги, достигнутые группами, связавшими себя с каким-то решением или действием, равнодействующую от торга между группами, занимающими совершенно разные позиции, и «пиковые положения». Объясняющая сила модели III – в показе, как подталкивают и протаскивают проблему игроки с разными представлениями и предпочтениями, сосредоточивающие внимание на разных проблемах, что приводит к результатам, составляющим рассматриваемое действие.
IV. Общие суждения
1. Действие и намерение. Действие не предполагает наличия намерения. Сумма поведения представителей государства в связи с конкретной проблемой редко соответствовала намерениям какой-то личности или группы. Скорее, отдельные лица с разными намерениями создавали элементы, образующие результат, отличный от того, который избрал бы любой из них.
2. Позиция, которую вы занимаете, зависит от кресла, в котором вы сидите. По горизонтали предпочтения, восприятия и проблемы каждого игрока формируются под влиянием различий в предъявляемых к нему требованиях. Применительно к большим группам проблем, например касающимся бюджета и приобретения вооружений, позицию конкретного игрока можно довольно точно предсказать, зная его должность.
3. Шефы и индейцы. Афоризм «позиция, которую вы занимаете, зависит от кресла, в котором вы сидите» применим к анализу не только по горизонтали, но и по вертикали. По вертикали к президенту, «шефам», «аппаратчикам» и «индейцам» предъявляются совершенно разные требования.
Круг внешнеполитических проблем, которыми может заниматься президент, ограничен прежде всего перегрузкой его программы, необходимостью, делая одно, помнить о том, что стоит на очереди. Для него вопрос заключается в том, чтобы прозондировать специфический аспект проблем, поступающих к нему на рассмотрение, сохранить свободу действий, пока время не устранит неясности, и оценить риск, связанный с решением.
Внешнеполитические «шефы» чаще всего занимаются самыми горячими проблемами сегодняшнего дня, хотя могут привлечь внимание президента и других членов правительства и к иным важным, по их мнению, проблемам. Но они не могут гарантировать того, чтобы «президент согласился расплачиваться» или чтобы «другие присоединились». Они должны создавать коалицию соответствующих сил, должны «заставить президента поверить» в правильность курса действий.
Большинство же проблем и альтернатив определяются и соответствующие предложения проталкиваются «индейцами». «Индейцы» из одного министерства сражаются с «индейцами» из других; например, схватки между представителями управления международной безопасности министерства обороны и военно-политического управления госдепартамента отражают в миниатюре борьбу, происходящую на более высоком уровне. Но главная задача «индейцев» – привлечь внимание «шефов», добиться решения проблемы, добиться того, чтобы государство «делало то, что правильно».
Таким образом, в области выработки политики проблема при взгляде на нее сверху вниз представляет собой задачу: как мне сохранить свободу действий, пока время не устранит неопределенности. При взгляде по сторонам проблема состоит в установлении обязательств: как заставить других присоединиться к моей коалиции. При взгляде снизу вверх проблема заключается в доверии: как заставить босса поверить в необходимость сделать то, что требуется. Перефразируя одно из положений Нейштадта, применимое ко всем ступеням иерархической лестницы, можно сказать, что по существу задача ответственного чиновника – убеждать других, что предполагаемые действия соответствуют собственному представлению соответствующих лиц о том, что надо сделать, исходя из своих обязанностей и интересов.
Заключение
1. Предварительные способы частичного анализа, представленные в статье, дают основу для серьезного пересмотра многих проблем внешней и военной политики. Частичное применение модели II и модели III к проблемам, обычно рассматриваемым с помощью модели I, может значительно улучшить объяснение и прогнозы. Полный анализ с помощью модели II и модели III требует большого объема информации. Но даже в тех случаях, когда информационная база крайне ограниченна, улучшение возможно. Возьмем проблему прогнозирования развития стратегических сил Советского Союза. В середине 1950-х гг. расчеты на основе модели I привели к прогнозу, что Советский Союз быстрыми темпами введет в строй большое число бомбардировщиков дальнего действия. С позиций модели II такие факторы, как слабость ВВС в советском военном истеблишменте и бюджетные последствия подобного наращивания бомбардировочной авиации, заставили бы аналитика воздержаться от подобного прогноза. Кроме того, модель II указала бы надежный, зримый индикатор такого наращивания – шумные споры представителей разных видов вооруженных сил по поводу серьезного перекраивания бюджетных ассигнований. В конце 1950-х и начале 1960-х гг. расчеты по модели I привели к прогнозу о немедленном массированном развертывании Советами межконтинентальных баллистических ракет. Опять-таки применение модели II уменьшило бы прогнозируемое количество ракет, поскольку в предшествующий период стратегические ракеты находились в ведении советских сухопутных сил, а не были самостоятельным видом вооруженных сил и потому в последующий период такое развертывание потребовало бы серьезного перераспределения ассигнований. Сегодня расчеты по модели I заставляют многих аналитиков рекомендовать, чтобы соглашение, запрещающее развертывание противоракет, было основной целью Америки на предстоящих переговорах с СССР о стратегическом вооружении, и предсказывать успех. С позиций модели II наличие действующей советской программы создания противоракет, сила организации, ведающей этим
