ее среди всех, кто не знает, что она полностью принадлежит ему, было достаточно, чтобы свести его с ума. Он понимал, что это — меньшее из двух зол, учитывая, что он все еще боролся с демонами, кричавшими, чтобы он отпустил ее. Чтобы сел на свой байк и с ревом умчался прочь, и позволил ей и Лекси жить нормальной жизнью. Безопасной жизнью. Позволил ей выйти замуж за какого-нибудь биржевого маклера, который не станет никого убивать. Но что-то останавливало его. Может, по причине того, что клуб уходил от того дерьма, из-за которого ее убили. А еще потому, что от мысли о том, что он вновь не попробует Мию, ему хотелось содрать кожу со своего лица. А еще некая часть его подозревала, что он нужен этим девочкам. Его девочкам.
Из размышлений его вывел резкий хлопок по спине. Кейд улыбался ему.
— Рад за тебя, брат. Ты заслужил это, — пробормотал он.
Булл только кивнул. Ему не требовалось изливать свою темную душу лучшему другу. Ему только нужно придумать, как жить с самим собой после принятия этого решения.
— Иисусе, у девочки охрененный голос, — заметил Брок после того, как Лекси запела «Alive» Pearl Jam.
Кейд согласно кивнул.
— Никогда не слышал подростка с таким талантом. Они далеко пойдут.
Булл стиснул зубы. Ублюдок не ошибался. Лекси была выше всяких похвал. Она работала на сцене как настоящая артистка. Будто выступала уже тысячу раз. Словно гитара была продолжением ее руки. Будто ей не было всего шестнадцать. Группа пойдет по пути успеха. Но Лекси было всего шестнадцать, и ей ни хрена не нужно никуда идти еще два года.
— Как бы я повеселился с этим упругим маленьким телом.
Все тело Булла напряглось от невнятного бормотания рядом с ним.
— Да, крошка! Отжигай! — завопил голос, когда Лекси начала вторую песню. Его похотливые намеки заглушали толпа и музыка. Но Булл его слышал. Как и Кейд с Броком, смотревшие на пьяного мудака, пялившегося на Лекси.
Булл увидел красный. Он потянулся под жилет за пистолетом, желая застрелить мразь за то, как он пускает слюни на шестнадцатилетнюю девочку. Девочку Мии.
— Выстрелы могут испортить звучание группы, — вежливо заметил Брок, стоявший рядом.
Булл напряженно кивнул. Как бы ему ни хотелось заставить козла истекать кровью, выстрел только испортит Лекси ночь. Глубоко вздохнув, он вытащил руку из-под жилета. Вместо этого приблизился к мужчине и его таким же нетрезвым друзьям, встав перед ними спиной. Подняв руку, он резко отвел локоть назад, впечатывая его в нос мудака. Булл с удовольствием услышал последовавший громкий хруст и стон боли, когда ублюдок упал на пол.
— Эй! — запротестовал один из друзей ублюдка.
Булл прищурился, глядя на него, одним взглядом сообщая, что отплатит тем же, если они попытаются защитить своего е*анутого друга. За спиной он чувствовал поддержку братьев.
— Мы бы очень хотели, чтобы вы сопроводили вашего дружка-извращенца к ближайшему выходу, прежде чем мы отрубим ему яйца, — весело предложил Брок.
Мужчины побледнели. Даже сквозь алкогольный туман они понимали, что с ними не шутят. С тревогой оглядываясь на байкеров, они потащили своего истекающего кровью друга к двери.
— Киски, — пробормотал Брок, прежде чем вернуться к сцене и хлебнуть пивка.
Булл последовал его примеру, изо всех сил пытаясь сдержать гнев. Помогло то, что пять минут спустя глаза Лекси встретились с его глазами, когда она запела свою следующую песню, и ухмыльнулась от уха до уха. Тепло, охватившее его от обычной улыбки, обеспокоило Булла. Малышка вела себя так, будто он стоил ее улыбки, стоил разговора с ней. Но она ошибалась. Он убивал людей. Людей, которые этого, однозначно, заслужили. Но и тех, кто этого не заслуживал. Невинных. Разве не его действия убили самое невинное создание, жившее на этой земле? Самую прекрасную душу. Она только и делала, что любила его. А он отплатил ей тем, что убил и осквернил самым худшим из возможных способов. Желчь подступила к горлу от образов, пришедших вместе с этими мыслями. Образов, которые давно его не атаковали. Образов, которым, как ему казалось, он давал отпор. Образов, которые чуть не заставили его съесть пулю два года назад. Теперь, если он не совладает со своими желаниями, может пострадать не один, а двое небезразличных ему людей. Дело в том, что он ничего не мог с собой поделать. Булл сжал кулаки.
От всего яда, наполнявшего его тело, он даже не понял, что группа закончила выступление.
— Думаешь, мы сможем увести их отсюда без боя? — небрежно спросил Брок у Кейда.
Лицо Кейда помрачнело.
— Гвен уходит. Нравится ей это или нет. Им нельзя было позволять идти сюда. Ситуация сейчас слишком неустойчивая. А ей, бл*ть, приспичило посмотреть на гребаную группу. — Он яростно покачал головой, глядя на беременную жену, которая ухмылялась ему и махала.
Брок хлопнул его по плечу, прежде чем отхлебнуть пива.
— Ты позволяешь Гвен что-то делать? Сучка делает, что ей вздумается, и у тебя нет права голоса. Говорю по собственному опыту. — Он ухмыльнулся Эми, пославшей ему воздушный поцелуй.
Булл сосредоточился на Мии, которая слегка побледнела, встретившись с ним взглядом. Хорошо. Ей стоит быть чертовски напуганной. Он собирался взгреть ее задницу сегодня ночью. Она привела Лекси в клуб. Заставила его чертовски волноваться. Булл нахмурился сильнее, когда она обняла женщин и протиснулась сквозь толпу в противоположном направлении, в котором должна была идти. Женщины двинулись к ним, и Булл изо всех сил старался не последовать за Мией.
— Привет, милый, — сказала Эми, подходя к Броку с ухмылкой. Он схватил ее за талию, как только она оказалась на расстоянии вытянутой руки.
— Иисусе, Искорка, — пробормотал он ей в губы.
Она откинулась назад.
— Что? — невинно спросила она.
Кейд держал Гвен в похожей хватке, положив руку ей на живот. Хотя его взгляд не был таким игривым. Ублюдок сходил с ума из-за беременности Гвен.
Рози и Люси присоединились к компании, их лица явно раскраснелись от выпитого.
— Как вам группа Лекси? — полу прокричала Рози.
Никто не ответил, поэтому она ткнула Булла в ребра.
— Да ладно, даже такие молчаливые мачо, как вы, должны признать, что у девчонки талант, — беззаботно пошутила она с улыбкой.
Булл не улыбнулся в ответ. Хоть Рози и привыкла к этому, ее улыбка слегка потускнела из-за неприкрытой ярости на его лице. Он ничего не мог с собой поделать. Он чертовски злился на Мию, на себя, на весь гребаный мир.
На лице Рози отразилось понимание.
