Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
— Не оглядывайся, не останавливайся, не задумывайся!Просто шагай вперед! — воскликнул он и захохотал.
Я нырнул по направлению к нему как раз в тот момент, когдаон поднял свое оружие. Более опытный стрелок убил бы меня, но увидев, как яметнулся навстречу, брат выпустил стрелу слишком рано. Она лишь задела мойкожаный жилет, не причинив особого вреда.
Я ударил его под колени, и он упал, уронив лук. Мыпокатились по земле, он вытащил охотничий нож и взмахнул, целясь мне в горло.Левой рукой я перехватил его запястье, и мощь удара отбросила меня на спину. Явбил правый кулак ему в зубы, продолжая удерживать руку с зажатым в ней ножом,а он ударил меня коленом в пах. И попал.
Острие ножа нырнуло на несколько дюймов ближе к моему горлу.Почти ничего не видя от боли, я чуть повернулся, и второй удар, нацеленный в тоже место, пришелся мне в бедро. Одновременно я перехватил его руку с ножом ужеправой — но он слегка полоснул меня по ладони, вырвался из слабеющей хватки иперекатился в сторону. Я попытался подняться…
И тут раздался его отчаянный вопль.
Я встал на колени и увидел, что Юрт лежит на левом боку, анож валяется на земле среди опавших листьев в нескольких дюймах от него. Ондержался за лицо обеими руками и выл по-звериному.
Я осторожно приблизился. Фракир напряглась, готовая обвитьгорло противника, если он опять выкинет какой-нибудь финт.
Но он лишь продолжал выть. Подойдя ближе, я увидел, чтосучок валявшейся на земле ветви воткнулся ему в глаз По его щеке и по носутекла кровь.
— Не дергайся, будет только хуже! — крикнуля. — Дай я вытащу его.
— Не трогай меня своими погаными руками! —выкрикнул Юрт.
Сжав зубы, он со страшной гримасой схватил сучок и отдернулголову назад. Я отвернулся.
Мгновение спустя брат жалобно захныкал — а потом потерялсознание. Я разорвал рукав своей рубашки на полосы, свернул одну полоску втампон и приложил его к раненому глазу, а из другой полоски сделал повязку.Фракир вернулась ко мне на запястье.
Потом я достал Козырь, которая доставит нас домой, и взялЮрта на руки. Маме это, пожалуй, не понравится.
Власть.
Суббота. С утра мы с Люком полегали на дельтапланах, затемпригласили Джулию и Гейл на ленч, после чего взяли «Звездную вспышку» и нанесколько часов вышли в море. Ужинали в гриль-баре на берегу. Пока нам готовилимясо, мы с Люком занялись армрестлингом, условившись, что проигравший платит занапитки. В результате Люк прижал мою руку к столу. Пришлось мне покупать навсех пива.
Кто-то за соседним столом сказал:
— Если бы у меня был миллион долларов, свободный отналогов, я бы…
Джулия засмеялась.
— Что тут смешного? — спросил я.
— Его список пожеланий, — ответила она. — Авот я хотела бы шкаф, битком набитый модными платьями, и драгоценности к ним. Ичтобы шкаф этот стоял в красивом доме, а дом — там, где я была бы важнойперсоной…
Люк улыбнулся:
— Так, от денег к власти…
— Может, ты и прав, — согласилась она, — акакая, собственно говоря, разница?
— На деньги покупают вещи, — ответил Люк, — авласть позволяет некоторым вещам произойти. Имея выбор — выбирай власть.
Привычная слабая улыбка исчезла с лица Гейл, глаза ее сталисерьезными.
— Но власть не должна быть самоцелью. Ее следует использоватьтолько тогда, когда нужно.
Джулия засмеялась:
— Что плохого в том, чтобы иметь немного власти?По-моему, это довольно приятно.
— Пока ты не получаешь много власти, — заметилЛюк.
— Тогда и мыслить придется масштабно, — сказалаДжулия.
— Не согласна, — заявила Гейл. — Для человекапрежде всего долг.
Люк внимательно посмотрел на нее и кивнул.
— Ну при чем тут мораль, — протянулаДжулия. — Можно ведь и без нее.
— Нет, нельзя, — отрезал Люк.
— Я не согласна.
Люк пожал плечами.
— Она права, — внезапно промолвила Гейл. — Яне считаю, что долг и мораль — одно и то же.
— Когда у тебя есть долг, — сказал Люк, —есть определенные обязанности — к примеру дело чести, — это и становитсятвоей моралью.
Джулия взглянула на Люка, потом на Гейл.
— Кажется, мы только что пришли к единому мнению?
— Нет, — покачал головой Люк, — напротив.
Гейл пригубила бокал.
— Ты говоришь о личном кодексе чести, как ты егопонимаешь; это не имеет ничего общего с общепринятыми, расхожимипредставлениями о морали.
— Верно, — согласился Люк.
— Тогда это не мораль в чистом виде, а толькодолг, — возразила она.
— Но долг и есть мораль, — настаивал Люк.
— Мораль есть ценность цивилизации, — сказалаГейл.
— Понятие «цивилизация» условно, это просто искусствожить в городах.
— Ну хорошо, тогда — культурная ценность, —кивнула Гейл.
— Культурные ценности — также вещьотносительная, — улыбнулся Люк. — Мои, например, подтверждают, чтоправ я.
— А откуда они взялись, твои ценности? —поинтересовалась Гейл, внимательно глядя на него.
— Давай придерживаться чисто философскихкатегорий, — предложил он.
— Тогда, может, вернемся к долгу?
— А куда подевалась власть? — спросила Джулия.
— Да здесь она где-то, — улыбнулся я.
Гейл сидела с озадаченным видом, будто в нашей дискуссиивозникло что-то новое, способное дать мысли иной поворот.
— Если долг и мораль — две разные вещи, — медленнопроизнесла она, — то какая важнее?
— Никакая, потому что это одно и то же, — ответилЛюк.
— Я так не думаю, — вмешалась Джулия. — Утебя получается, что долг — это что-то очень конкретное, а что нравственно, чтонет — ты решаешь сам. Если бы мне пришлось выбирать, я выбрала бы мораль.
— Что до меня, так я предпочитаю конкретныевещи, — сказала Гейл.
Люк допил пиво и слегка рыгнул.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
