Делаю два шага и тут же сзади мои плечи накрывают большие, горячие ладони. Влад лицом зарывается в мои волосы и обжигает дыханием ухо:
— Ва-а-ря, — шепчет тихо, а у меня останавливается сердце.
Я закрываю глаза, с трудом унимаю звенящее внутри меня желание и наклоняю голову на бок, чтобы щекой коснуться его руки.
— Прости, — отступает и с тоской говорит, — ты устала, тебе нужно отдохнуть. Спокойной ночи.
Не оборачиваюсь и ухожу к себе в комнату. Кровать большая, удобная, но я всю ночь не сплю и ворочаюсь от желания побыстрее снова его увидеть, но под утро все же засыпаю.
Глава 30
Когда я проснулась, то в спальне по-прежнему царил мягкий полумрак из-за задернутых плотных портеров, которые не позволяли солнечному свету проникнуть в комнату.
Я дотянулась до прикроватной тумбочки, зажгла экран смартфона и в ужасе вскочила с кровати. Уже двенадцать, а я все нежусь на мягких подушках.
В гостиной уже слышно, как возится Влад, я нахожу его взглядом возле холодильника в одних широких спортивных штанах, стянутыми толстой резинкой на бёдрах и прикипаю к сильным мышцам спины, под смуглой кожей. Заметив меня, он растягивает губы в красивой улыбке, и поворачиваясь лицом ко мне, произносит;
— Доброе утро, соня. Как спалось?
— Сладко, как ты и пожелал
— Ну и отлично. Я тебе там припас новую зубную щетку, полотенце, иди умывайся и приходи завтракать. Я, конечно, не повар, но холостяцкую яичницу готовлю вкусно.
Я зажимаю губы и с радостью расползаюсь в широкой улыбке, когда отворачиваюсь и иду в ванну.
Яичница и правда вкусная, как и тот, кто ее приготовил. Я с трудом заставляю себя не пялится на рельефную грудь, на выточенные плечи, когда он сидит напротив и, как нарочно, красиво их разворачивает.
— Сейчас поедим и вместе поедем к тебе, — он говорит серьезно, заставляя меня удивиться
— Зачем?
— Заберём твои вещи, — он так уверен в себе, что следующую фразу произносит так, будто это приказ, — пока поживёшь у меня!
— Но…
— Никаких «но», — перебивает Ларин, не дав мне возразить, — с такими соседями, как у тебя, жить опасно, а у меня квартира большая и до работы близко. Позднее, если захочешь, я что-нибудь придумаю и снимем тебе поблизости служебную квартиру.
— Влад, — говорю твёрдо, — скажи честно, тебе это зачем?
— Неужели ты до сих пор так и не поняла? — Смотрит на меня внимательно, потом подходит, поднимает обоими руками мое лицо, чтобы поймать взгляд и обнажает душу, — я люблю тебя, глупая, люблю! С того самого дня, когда впервые увидел твою улыбку. Сейчас, судьба даёт мне ещё один шанс и я не стану его терять, тебя терять! Я больше не хочу тебя отпускать, однажды ты уже ушла, а я так и не смог с этим смириться, не получилось выжечь тебя из сердца даже литрами дорогого виски, я так больше не хочу! Не хочу, слышишь.
Я долго молчу и не знаю, что сказать, я чувствую эту боль, которую вижу сейчас в его глазах и слёзы медленно стекают по моим щекам.
— Знаешь, я тоже так и не смогла тебя забыть и даже сейчас сердце сжимается, когда ты касаешься моей кожи.
Над нами нависает облако страсти, нарастающей, выползающей из всех щелей, выпущенной на свободу чистыми откровенными признаниями, предвкушая фейерверк чувств, который уже искрится внутри и разноцветными вспышками озаряет внутреннюю пустоту.
Ларин натужно сглатывает, наклоняется ближе ко мне, осторожно заправляет за ухо прядь волос, упавших на лицо, и с сокрушенным сердцем припадает к моим губам. Целует глубоко, с чувством, пальцами зарывается в волосах и я отвечаю, лаская голые плечи и спину.
Влад подхватывает меня за бедра, я руками обвиваю его шею, а ноги скрещиваю на мужской пояснице. Не прерывая поцелуй, он несёт меня к себе в спальню, роняет на кровать и нависает надо мной.
Сначала торопливо расстёгивает, а затем рвёт пуговицы на рубашке, которая мешает нашим телам соприкасаться. Его пальцы скользят по внутренней части бедра, ласкают влажную кожу, вызывая взрыв ощущений в моем теле и я слышу, вырвавшийся собственный стон.
Мое тело соскучилось по близости, внизу живота возбуждение затягивается в крепкий узел и приятно покалывает, а кожа горит под руками Ларина.
Когда я отдаюсь на волю горячим и мягким губам, захватывает дух, а податливое тело выгибается навстречу, не в силах больше терпеть томительного ожидания.
Встречаю его с новым стоном, вновь познаю с неприкрытым удовольствием. Мы сливаемся в одно целое, стерев между нами все границы и обиды, под одно гулкое биение сердца, соединяющее нас в этот момент.
Влад откидывается на постель, тяжело дыша и позднее поворачивается ко мне. Долго разглядывает лицо, поглаживая тыльной стороной ладони скулы, вдыхает запах волос и целует плечи.
— Варь? — Загадочно окликает
— Ммм
— Я больше не хочу тебя отпускать
— А я никуда не ухожу, — смеясь отвечаю
— Я не в этом смысле
— Тогда я тебя не понимаю, — настораживаюсь, когда вижу его серьезное лицо.
Он молчит, его лицо не трогает улыбка и я сажусь на кровать, прикрыв грудь одеялом. Его руки нежно обнимают, губы целуют шею, а потом он поднимает глаза и решительно говорит, без доли сомнения в голосе:
— Давай подадим заявление?
— Какое?
— В ЗАГС
— Ты сума сошёл? — Смеюсь, приняв его слова за шутку
— Да, ещё три года назад, — он по-прежнему серьёзен и я начинаю понимать, что он не шутит, — прости, что я без кольца, но мы прямо сейчас поедем в ювелирный салон и выберем тебе то, которое ты захочешь.
— Я не…
— Подожди, — он перебивает меня, закрывая мне рот поцелуем, — пожалуйста, не отвечай сейчас, подумай.
Это очень неожиданно и я пока не готова дать ему ответ. Однажды я уже была замужем и этот брак не принёс мне ничего хорошего, но это же Ларин и, кажется, с ним я готова на все.
Я выхожу из душа, захожу к нему в спальню и слышу, как открывается входная дверь, в квартиру кто-то зашёл и я испуганно спрашиваю:
— Кто это может быть?
— Не знаю, наверное, мама, она обещала заехать в выходные, — говорит совершенно спокойно, а я удивленно распахиваю глаза:
— Что? Валентина Ивановна?
Он обнимает меня за плечи и целует в макушку
— Ну чего ты так испугалась? Я уже не маленький ребёнок, а моя мама мудрая женщина и, кстати, не кусается, так что не бойся ее.
***
Влад.
Второй раз в жизни я занимался сексом без защиты и оба раза были с моей Златовлаской. Дело вовсе не в моей легкомысленности, я делал это намеренно, чтобы ничего не мешало мне ее чувствовать полностью, изучать, выпивать до дна так, чтобы захлебнуться от собственных ощущений.
