Ты всё это время был со мной из-за денег? — наигранно прищурил глаза Рома, серьезность его вопрос не нёс.
— Я тебе потом расскажу, почему я таким занудой был. Разберёмся с этими чудиками, а потом поговорим. Ты же ещё с нами? — уточнил Дима.
— Конечно! Как я вас оставить могу? Ты мне тут такие слова приятные сказал, да ещё и Кассиопея жизнь спасла. Я пойду с вами до самого конца, — героически вымолвил Рома.
Дима только смущённо улыбнулся, ощущая уют и теплоту на сердце.
Тем временем Ханна сидела на прохладной земле. Кассиопея лежала рядом с ней на траве, украшенной капельками росы. Найти лучшего источника воды в пределах барьера, девушка не смогла, потому пришлось довольствоваться дождевыми бусинками. Инопланетянка проводила влажной рукой по предплечью подруги. Кассиопея беспокойно спала, её веки подрагивали, а разрозненные символы то появлялись, то вновь исчезали.
"Спасти кого-то, поделившись своей жизнью, у нас всегда считалось самой крайней мерой действия в катастрофических ситуациях. Никогда бы не подумала, что мы станем участниками этих ситуаций…" — девушка с тоской во взгляде взглянула на измученное лицо подруги.
Ханна с детства знала, что кровных родственников у неё нет. Самым её первым воспоминанием было неожиданное пробуждение на пустой улице инопланетного города. Она очнулась, не имея представления, каким было её прошлое. Это пугало и заставляло паниковать ребенка. Девочке повезло, так как её встретила одна пожилая пара, они отвели найденыша с повреждённой памятью в службу спасения, надеясь на их продуктивную работу. Но родителей малышки нигде найти не удалось, её никто не искал, заявлений на поиск пропавшей не поступало. Было принято решение отдать бедняжку в детский дом до того момента, когда появится её семья, но Ханна и дня не провела в том учреждении, потому что та пожилая пара решила взять ребёнка к себе. У стариков были свои дети, но они уже выросли и жили далеко от родителей, из-за чего те чувствовали себя одиноко. Потому они и забрали малышку к себе. Ханна была благодарна своей новой семье, но всегда держала дистанцию, думая, что где-то живут её настоящие родители, которые просто потерялись в этой огромной вселенной.
— Привет! Я тебя не видел раньше в этом районе. Недавно переехала? — к маленькой Ханне во дворе дома подошёл мальчик с сине-черными волосами.
— Я… Я теперь живу с бабушкой и дедушкой из того дома, — замявшись, девочка указала на двухэтажное здание.
Мальчик собирался спросить, надолго ли новая знакомая у них задержится, но перед вопросом прочитал её мысли и узнал, в каком она теперь находится положении. В выражении его лица промелькнуло сожаление.
— А меня Маркус зовут. Я тут рядом живу. Давай дружить? — протянул он дружелюбно руку.
Глаза парнишки сияли детским энтузиазмом. Его настрой передался и Ханне, которая уже несколько дней скучала, бродя по двору одна.
— Ханна, — пожала она руку в ответ, представляясь. — У меня ещё не было друзей, ты будешь первым.
Оба ребёнка радостно улыбнулись друг другу, как бы подтверждая начавшуюся дружбу.
Как-то раз, дожидаясь прихода Маркуса, Ханна услышала странное мяуканье. Найдя источник звука, она невероятно удивилась. Какая-то девочка с фиолетово-розовыми волосами стояла под деревом и мяукала, зазывая пушистого зверька, спрятавшегося в листве.
— Могу я спросить, что ты делаешь? — поинтересовалась Ханна, хотя и так было видно, чего хочет добиться незнакомка.
— Пытаюсь позвать Пушистика. Он тако-о-о-й капризный, — протянула она.
— А почему не используешь символы? Так будет проще заставить его спуститься, — предложила Ханна.
— Не-е-е, я не хочу его заставлять, пусть по собственному желанию прыгнет ко мне в руки! Да и плохо я своими закорючками управляю… В школе всё учат-учат, а я никак не научусь… — поджала губу девочка. — Хотя… Можешь мне помочь и позвать его с помощью символов? А то я здесь уже минут двадцать стою, а этот пушистый комок никак…
Ханна опешила, смущённо опустив голову.
— Я бы с радостью, но сама пока полностью не научилась… — призналась Ханна, хотя немного не договорила, ведь её неумение пользоваться символами было связано с потерей памяти.
— Эх… Ладно, буду дальше звать упрямца! Мяу… — заговорила на кошачьем девочка.
Где-то со стороны послышался смех мальчишек.
— Кассиопея, снова чудишь? Оставь ушки бедного животного в покое, — проговорил один из мальчиков.
— И какое вам дело? Моё мяуканье никак вас не касается. И оно вовсе не странное, нечего меня к чудикам причислять! — насупилась девочка, показалось, что она этих мальчишек видит не в первый раз.
— Ага, конечно… Ну и кто бы стал поступать подобным образом? Бросай это дело, давай погуляем, — предложили они.
Кассиопея зло на них глянула, но потом поняла, что действия её слегка чудаковатые, и загрустила.
— Мяу… — вдруг произнесла Ханна.
Мяукнула она тихо, но услышали все. На их лицах отразилось удивление.
— Ты кто? — спросили мальчики, хмурясь.
— Да так… Наверное, ещё одна чудачка, как вы говорите. Думаю, иногда и помяукать можно, что тут такого?.. — смущаясь, проговорил она.
Девочка с фиолетово-розовыми волосами буквально светилась от радости.
— Слышали? Я не одна такая! — победно залепетала она.
Мальчики что-то буркнули и удались, понимая, что с чудаками иметь дело не стоит.
— Спасибо! Ты так здорово их подловила! Ты уже слышала, но меня Кассиопеей зовут. Как созвездие, только поменьше, — рассмеялась она. — Давай чудить вместе?
Слова Кассиопеи являлись странным предложением дружить. Странным, но милым. Ханну это заставило расхохотаться, так сильно, что живот заболел. Кассиопея её подхватила, осознав, что снова совершила нечто необычное. После они встретили Маркуса. Так и началась дружба трёх инопланетян. Они проводили вместе довольно много времени, веселясь и бедокуря днями напролёт. А когда в восемнадцать лет у Ханны умерли приёмные родители, Маркус и Кассиопея стали её единственной поддержкой.
Воспоминания о былых счастливых днях нахлынули неожиданно, как и новый прилив слез. Оказалось, не всё Ханна выплакала в плечо Димы, остались ещё капли грусти и обиды. И эти капельки потекли из глаз по щекам, образуя ровные мокрые дорожки. Одна слезинка попала на руку Кассиопеи.
— Однажды в модном журнале я прочитала о вреде горьких слез для нашей кожи. Не вреди личику, подружка, — вдруг прошептала очнувшаяся девушка с фиолетово-розовыми волосами.
— Кассиопея… Ты очнулась… — стёрла следы печали с лица Ханна.
— Да тут и не подремать! Раз тоска ворвалась в наши ряды, надо от неё избавляться самыми радикальными методами, — девушка еле села, опершись на руки, и состроила забавную рожицу. — Если грустишь из-за меня, то прекращай. У меня всё схвачено! Считай, что мой поступок — путь к сердцу мужчины. Теперь Рома от меня никуда не денется! Но
