каприз пройдет, а животное на помойку не выбросишь. Однако через два года пони у нее все же появился…
Ника, почувствовав, что по щекам покатились слезы – так ей было обидно, – направилась к выходу, про себя проклиная свою идею приехать сюда и обо всем спокойно поговорить. Видимо, Саид и правда никогда и ничего к ней не испытывал, кроме похоти.
Саид глянул ей вслед, посмотрел на поникшие плечи девушки, но в то же время гордо вскинутую голову, и тут же вспомнил, как брал ее сзади, а щупальца татуировки извивались по обнаженной спине и округлым ягодицам. Он ощутил внезапный прилив возбуждения и улыбнулся: все-таки не все он пропил.
Ника исчезла за дверью, почти беззвучно прикрыв ее. Саиду в голову вдруг пришла совершенно неадекватная идея. Он в несколько больших шагов преодолел гостиную и распахнул входную дверь. Ника все еще стояла в украшенном мраморными колоннами холле в ожидании лифта. Кажется, она смахивала с ресниц непрошеные слезы. Саид не почувствовал укола жалости или нежности к ней, только похоть, ничего больше.
– А что, Ника Покровская, может, поженимся, раз все так этого хотят?
Ника удивленно обернулась.
– Это твоя очередная тупая шутка?
– Нет, хочешь, прямо завтра в загс пойдем. Ну что скажешь? Согласна?
Глава 38
В январе праздновали день рождения Валида Исмаиловича. Глава семьи пышных торжеств не любил, тем более сейчас, когда отошел от дел и жил спокойной жизнью за городом. И как было заведено, все трое сыновей приехали в родительский дом поздравить отца. В этом году день рождения старшего Закаева оказалось днем особенном. На этот раз не только Ратмир с Русланом привезли жен, но и Саид представил всем собравшимся невесту.
– Знакомьтесь, Вероника Покровская, моя невеста, – с насмешкой в голосе произнес он, подталкивая девушку вперед.
В гостиной, где все собрались, повисла напряженная пауза. Жена Руслана Даша изумленно раскрыла рот. Уже не в первый раз за день. Часом ранее она так же удивленно смотрела на Веру, как она думала, Покровскую, которая теперь служила в доме Закаевых-старших домработницей. Никто, кажется, как и Даша, ничего не понимал, но все молчали.
Рита, услышав слова Саида, начала было что-то говорить, но Ратмир предупреждающе положил руку ей на плечо, и девушка тут же прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать миллион вопросов, готовых вырваться наружу. Лицо Арины Сергеевны вытянулось. Казалось, только именинник, Валид Исмаилович, обрадовался появлению Ники в их доме.
– Наконец-то Саид вас привез, – поднялся он навстречу гостье и пожал протянутую холеную руку с ярким маникюром.
– Очень приятно, – улыбнулась Ника лучезарной улыбкой, от приторности которой Саид поморщился.
Арине Сергеевне пришлось запереть поглубже неприязненное чувство, которое вызвала в ней девушка с первых же мгновений, и тоже вежливо поздороваться. «Ты же о ней ничего не знаешь, – упрекала себя пожилая женщина. – Мало ли, из-за чего эта Вера, вернее, Вероника Покровская взъелась на Веру, работавшую в доме ее родителей долгие годы».
С мамой Веры, Марией Алексеевной Борисовой, они были знакомы по школе, в которой работали вместе. Двадцать лет назад Мария Алексеевна, тогда просто Маша, пришла к ним в школу сразу после вуза, который она оканчивала уже в статусе мамы, и попала под крыло Арины Сергеевны. Вместе они проработали лет десять, до самого того момента, когда Валид Исмаилович настоял, чтобы жена ушла с работы: школа отнимала не только время, но и здоровье. Сначала Арина Сергеевна сопротивлялась, хотела доработать до пенсии, не хотела становиться глупенькой женой-домохозяйкой успешного бизнесмена, как она говорила, посмеиваясь. Но когда у нее стало частенько прихватывать сердце, Арина Сергеевна сдалась. С Машей Борисовой они и после этого поддерживали дружеские отношения. Виделись не часто, но всегда друг друга поздравляли с праздниками. Маша из юной бурлящей идеями девушки превратилась в не менее жизнерадостную и словоохотливую молодую женщину. Она нет-нет да и звонила Арине Сергеевне, рассказывала про школу и про себя. Не то чтобы они были подругами, скорее, Маша очень уважала Арину Сергеевну и видела в ней пример для подражания. Арине же Сергеевне тоже нравилась молодая коллега, и она с удовольствием беседовала с ней и о работе, и о личном.
А потом, года четыре назад, наступило странное затишье. Маша надолго пропала. Арина Сергеевна начала волноваться, позвонила, не дозвонилась, нашла телефон Машиной дочери и наконец-то узнала о трагедии, случившейся с ее молодой подругой. Вере Арина Сергеевна помогла, нашла ей работу горничной у Покровских, организовала, чтобы Машу перевезли из обычной психиатрической больницы в частную клинику, дала Вере денег, заплатив за содержание матери в лечебнице. За все четыре года, прошедшие с тех пор, Вера ни разу не докучала Арине Сергеевне просьбами. Звонила изредка рассказать про маму или поздравить с днем рождения, да и только. Но вот в декабре Вера позвонила и попросила снова помочь ей с работой. Арина Сергеевна, конечно, поинтересовалась, почему Вера ушла от Покровских, на что та сказала:
– С дочкой их не сошлись характерами.
– Вера, ты же столько лет у них проработала, наверное, должно было что-то из ряда вон произойти, чтобы ты вот так ушла в никуда?
Вера рассказывать явно не хотела, но Арина Сергеевна была из тех располагающих к себе людей, которым через пять минут знакомства уже выкладываешь все, что накипело на душе.
– Ника меня оболгала, наговорила одному человеку того, чего не было на самом деле, хотя я и сама виновата… – со слезами на глазах произнесла Вера.
Было такое опустошение в ее взгляде, такая безысходность в голосе, что Арина Сергеевна не стала больше расспрашивать. И Покровским звонить, выяснять причины тоже не стала. Вере она доверяла, чувствовала, что эта терпеливая девочка, которая последние годы и минутки счастья не видела, не стала бы бросать хорошо оплачиваемую работу, когда ей так нужны деньги. Значит, случилось что-то, что даже Вера не смогла перетерпеть. К тому же с Анной Покровской Арина Сергеевна близко знакома не была, это Валид имел какие-то дела с Владимиром Покровским, а ее, Арину, с ними ничего не связывало.
Сейчас, когда вся семья собралась за праздничным столом, и Арина Сергеевна могла рассмотреть хорошенько Нику, которую ее младший сын назвал своей невестой, женщина почувствовала к красивой до аристократизма девушке необоснованную неприязнь. То ли то немногое, что Вера рассказала, повлияло, то ли внутреннее чутье подсказывало: Вероника Покровская не так мила, как хочет казаться. Вон как улыбается, а в глазах бурлит презрение. Да и вообще, холодные у нее какие-то глаза, расчетливые.
