Книга Серпантин - Оксана Чернышова

Серпантин, будучи в облике тени, пожертвовала собой ради спасения этого мира. Материнская любовь творит чудеса. И несмотря на эксперименты Карла, тень сохранила частичку разума и передала свою любовь к малышке и мне.

Серпантин ушла, оставив кроху в надёжных руках. И я очень надеюсь, что душа женщины, которая прошла через многое, обретёт покой. Серпантин ради того, чтобы жила дочь, уничтожила опасных тварей, сотворённых Карлом. Стёрла с лица земли тех, кто убивал этот мир. А сколько ещё  таких сволочей, как Карл и Эрик, осталось в нашем городе?

«Мама, — тихий всхлип, — мама!»

«Малышка, я иду. Милая, иду. Мамочка, скоро придёт за тобой».

Я ускорилась, почувствовав, что ребёнок сжался в комочек. Получив пощёчину, девочка испугано замолчала. Что за изверги истязают и калечат детей?

«Нужно успокоить ребёнка, пока не доберусь до неё».

Я неслась, перепрыгивая и огибая препятствия. Моей целью было здание, находящееся недалеко от стены. Пока бежала, мысленно разговаривала с девочкой. Спрашивала, сколько детей рядом с ней, сколько плохих людей находится в помещении. Просила её не плакать и не раздражать похитителей.

«Лиза, — имя выплыло из глубин памяти, — успокой деток, когда не будет никого рядом, скажи, что их спасут. Ты должна быть со мной всё время на связи, малышка. Люблю тебя».

«Хорошо, мама, я постараюсь не плакать».

Лиза — девочка особенная, она слышала меня и отвечала, без труда поддерживая телепатический контакт. Удивительно, насколько она смелая. Дети в этом мире слишком быстро взрослеют, и это неправильно. Это неправильно, у каждого ребёнка должна быть семья и счастливое детство. А не жестокость, боль, ненависть и насилие.

Я приблизилась к унылому серому строению. Просканировав здание, определила, в каких местах находились бандиты. Удар лапой, и дверь срывается с петель вместе с наличником, падая,  погребает под собой охранника. На шум из ближайшей комнаты выскочили оборотни. Они уже были в зверином обличии. Завязалась драка, но им было не устоять под моим напором. Я била, ментально нанося точечные удары, я вырывала глотки, в припадке ярости убивала. Материнский инстинкт, который во мне проснулся, требовал мщения. Злость, ненависть затопили разум.

На какое-то время мой зверь полностью взял надо мной контроль. Сама бы я не смогла убивать, слишком во мне много жалости и сострадания. На периферии сознания мой разум мигал как маячок, не теряя связь с моей звериной стороной. Человеческое «я» как бы абстрагировалось от происходящего вокруг. Всё видела и понимала, но страха не было. Позже будет откат, но сейчас я лишь машина для убийства.

Когда не осталось в здании ни одной красной точки, перекинулась в человека. Я стояла обнажённая посреди бойни. Кожа, покрытая чужой и своей кровью. В таком виде могла испугать детей. Мне нужна была помощь. Опустившись на пол, закрыла глаза, открывая доступ к своему разуму. Послала сигнал Патрику и Данияру.

«Тина, — услышала в голове рык Данияра, — как ты?»

Он быстро взял в себя в руки. Хоть уверена, что за такое самоуправство муж желал меня придушить.

«Я в здании, возле стены. Ориентируйся на мой сигнал. Мне нужна одежда и бригада медиков. В подвале не меньше десятка детей. Возьми аптечку первой помощи. Мне необходимо стереть с себя кровь. Боюсь напугать детей своим видом».

«Жди, скоро будем», — голос Патрика пропитан тревогой.

Я стремилась к дочери, желала её увидеть и обнять. Но не хотела её пугать. Так и сидела опустошённая, слабая, привалившись к стене. Мне не было жалко тех подонков, которые подняли руку на самое дорогое, что есть в мире — на детей. Эти монстры получили по заслугам. Услышала шорох, подняла голову. На меня смотрели два голубых озера, а по щекам моей малютки текли слёзы.

— Мам!

Не замечая того, что творилось в комнате, девочка кинулась мне на шею. Её рыдания смешались с моими всхлипами. Я гладила её по голове, крепко прижимая к груди.

— Никому тебя не отдам, никому.

Я слышала, что и другие дети тоже вышли из подвала. И направились ко мне. Я старалась утешить малышей, говоря, что им нечего бояться. Предательские слёзы падали на белокурую головку. А тихие всхлипы тонули в детском плаче.

Меня так мужья и нашли, сидящую возле стены и облепленную детьми. Бригада медиков забрала нас всех в больницу. Меня с Лизой определили в отдельную палату. Девочка, уцепившись тоненькими ручками за мою шею, не хотела меня от себя отпускать. Мы вместе сходили в душ, я её и себя искупала. После душа, переодев Лизу в пижаму, легла вместе с ней на кровать. Данияр с Патриком не отходили от меня ни на шаг.

Я перебирала светлые волосы своей крошки и тихо разговаривала с мужьями. Лиза крепко спала, прижавшись к моему боку.

— Что станет с детьми, которых мы нашли?

— Сейчас мои люди проверяют заявления о пропажах. Уже есть родители, которые прибыли в больницу.

— А те, у кого нет родителей? С ними что будет, Патрик?

— Отправят в приют. У тебя есть идея получше? — муж внимательно на меня смотрел.

Я знала, что заставила мужей переживать, но у меня не было другого выхода. Карл и Эрик почувствовали бы, что я пришла не одна. И всё же, тревога меня не отпускала ни на секунду. Я подвергла свою жизнь опасности, причинила боль родным людям. Мне было стыдно, но я ни о чём не жалела.

— Да, есть. Тех детей, у которых нет родителей, заберём к себе.

Я не спрашивала их согласия, да оно и не нужно было. Они поддержат моё решение. Потому как мы дали клятву поддерживать друг друга и в горе и в радости.

— Тогда, пожалуй, стоит подыскать жилье побольше. И оборудовать спальню и игровую комнату для детей. Мы всё подготовим с Данияром. Не волнуйся. Тебе нужно отдыхать. Данияр останется с тобой. И Тина, разговор будет серьёзным, когда вернёшься домой. Мы семья, — Патрик, подойдя ко мне, поцеловал в щёку и погладил по голове Лизу, — а в семье нет секретов.

— Спасибо, — тихо прошептала, улыбаясь. Глаза сами собой закрылись, усталость взяла своё.