Книга Дамнат - Ростислав

Раздался стук кремня о кресало и спустя минуту лучина, вставленная в рогатину, наконец-то занялась тихим устойчивым пламенем.

Лив отвела глаза. Она не могла долго смотреть на темное, обветренное лицо с обширными залысинами; лицо неподвижное, изборожденное частыми морщинами; смотреть в глаза, хоть и голубые, но иссеченные крохотными кроваво-красными трещинками; следить за потрескавшимися, плотно сжатыми губами. Тоскливый человек, как она называла про себя охотника на магов. Весь его облик говорил о неизбывной печали, о смертельной усталости. С ним не о чем было поговорить, он никогда не смеялся, но изредка улыбался, и скупая ухмылка очень красила того, кто когда-то слыл весельчаком — она не сомневалась в этом, видя, как разительно менялся облик охотника, как извечная заскорузлая маска тоскливого человека вдруг уступала место утонченному, манерному, предупредительному вельможе…

Она и боялась его и жалела (о, как бы хотелось узнатьспутникапоближе!). В охотнике на магов по имени Адриан, предпочитавшем странноватое прозвище Капканщик, скрывалась тайна. Воспоминания, которые он запрятал в такую глубину своей души, что они, видно, пугали его самого. Может, он и был когда-то этим вельможей и манера говорить — это отголоски прошлого? Ведь она — видящая, она смогла бы разгадать эту загадку, если бы… посмела. Но не хотелось влезать в душу Адриана. И страшно и неловко. Да и кто она такая? Девчонка. Хотя, если подумать, само слово — Капканщик — говорило о том, что еще не всё потухло в недрах его души. Адриан был склонен к самоиронии. Он — охотник, она — его капкан.

— Ты проголодалась? — спросил он.

— Да, — тихо ответила она, и, на секунду подняв на него робкие, обрамленные удивительно красивыми, выразительными ресницами, глаза, сказала чуть громче: — Да, очень. И устала.

Адриан кивнул.

— Сиди. Я сейчас.

И вышел, осторожно притворив жалобно заскрипевшую дверь. Они находились в захудалом постоялом дворе, где-то на задворках королевства Анната, где именно, Лив и не желала знать. Лив была видящей, хотя капкан — более точное наименование того, чем девушка занималась вот уже два года. Ее задача — не давать пользоваться «тайной стихией», как ее называли в идшуканте, магам, колдунам, ведунам и прочим. Тяжелая работа, требующая предельной концентрации внимания, постоянного напряжения и точного выполнения всех правил, которым она научилась в Батхосе — цитадели разрушителей Канга.

Лив расслабленно вздохнула. Теперь можно спокойно помечтать. Поговорить вслух. Сама с собой. Снова и снова выдумывать истории и их героев — бесстрашных рыцарей, прекрасных дам, магов, нищих, странников, да кого угодно! И тут же — вести диалоги, прикидываясь то тем, то этим, имитируя голоса, жесты, движения…

Бывало, Капканщик заставал ее врасплох, что дико смущало. Хуже всего — охотник делал вид, что ничего не замечает. До того, как попасть в идшуканту, и предстать перед этим ужасным стариком — камиллом Рогволодом, с тех пор игравшим роль главного злодея в ее переполненном красками мирке, — Лив не раз слышала от соседей в родном селе, что она немного… того. Перешептывания, слухи, даже мысли — девушка слышала их, видела, знала наперед все предрассудки, которые рождаются, когда толпа сталкивается с чем-то, выходящим за рамки обыденного. И эта предсказуемость, как ни странно, успокаивала и наполняла чувством сострадания к людям. Бедным и несчастным людям не дано то, чем она может пользоваться всецело. Мечтать.

Мечтать!

Нет, она безумна, упрямились они. Она одержима. Ведьма, гореть ей в аду. Рыжая бестия. Вся их ненависть, подозрительность растворялась в ее неуемной фантазии. Вдохновляла.

Высокая, худощавая, плоская, угловатая девушка с необычайно бледным лицом, состоящим, казалось, из острых стремительных линий, на котором горели диким огнем те самые серые глаза с ресницами, словно взмах крыла. Глаза как будто воспаленные, под ними пролегли тени от недосыпания — следствие профессии. И вьющиеся волнующиеся рыжие волосы — густые, крепкие. Парни сторонились ее, считая некрасивой, но вот Рогволод сказал — и, похоже, совершенно искренне, она умела распознавать фальшь, как никто, — что прекрасней женщины не видел. Она тогда смутилась и растерялась. И камилл, поняв, что его заявление выглядит несколько необычно, добавил, что истинная красота раскрывается не сразу.

Красоту, сказал он, загадочно усмехнувшись, надо искать. А после — оберегать.

Рогволод нанес значительный урон столь тщательно выстроенному дворцу грёз. Роль блаженной устраивала девушку. Ее никто не трогал, а разговоры, сплетни — да пусть! Что с того? Но теперь Ливстала деталью огромной, громыхающей, завывающей, смердящей махины под названием идшуканта. Официальное наименование этой зловещей организации, если она правильно помнит, звучит следующим образом: «отдел разыскания и лишения теургии служащих бывшей Предвечной церкви при короле Канге». В брюхе идшуканты множество искалеченных судеб, а на челе красуется сияющее адским огнем око властелина, этого дряхлого, трясущегося старца. Несмотря на возраст камилл по-прежнему вселял ужас. По-прежнему одним мановением руки пресекал жизни.

Вернулся Капканщик. Поставил на стол миску с жареными бараньими ребрышками, несколько вареных картофелин, две кружки пива, ломоть хлеба — еще горячего. И яблочный пирог.

— О! — восхитилась она. — Откуда у тебя деньги? И к чему такое обильное угощение?

(За два года странствий с ним Лив привыкла к неприхотливой, можно сказать, к аскетичной пище).

— Я узнал, где искать дамната, — ответил он после краткого раздумья. А потом… улыбнулся и добавил: — И еще у меня сегодня день рождения. Выпьешь пива?

— А почему бы и нет? — весело ответила она, протягивая руку к кружке с пенным напитком.

Но после первой радости от того, что Адриан наконец-то, хоть чуточку, и так неожиданно приоткрыл дверь на пути к ней как к другу, а не просто как к тени рядом, пресловутому капкану, известие о том, что дамнат обнаружился, вмиг наполнило сердце смутной тревогой.

Лив нахмурилась и он, словно почувствовав ее беспокойство, сказал:

— Он в Вехании. В селении под названием Лесной Удел. Это у самой границы Вечных Гор. Неделя, может, больше. Возьмём лошадей, доберемся быстрей.

— Как ты узнал?

— Получил сигнал от самого.

— От… от камилла? Во сне?

— Во сне, Лив. Как же еще? Только старик на такое и способен. Мерзавец сам вскрылся.

— Как мы его узнаем?

— Узнаем, поверь.

Капканщик откинулся на спинку стула.

— Это будет главным делом моей жизни, — проговорил он, закрыв глаза и глубоко дыша, словно вдыхая некий неповторимый аромат. — Безусловно, главным. Поймать подлеца дамната. Из-за кого всё и произошло. О-о!.. Это непременно нужно отметить, Лив. Мне даже дышать стало как-то легче. Надо же…

Лив молча кивнула.