про вас?
— Трудно сказать. Знакомы мы не были, — пожала плечами хранительница.
— Я могу забрать фото?
— Забрать можете, но в вашем мире оно превратится в пыль. Это произойдёт при любом варианте: существует фотография там или уничтожена.
— А если… — Я достал телефон и сделал несколько снимков.
Марта почесала ладонью лоб.
— Может сработать. Мне на этот счёт ничего не известно.
Мы вернулись к столу.
— О чём вы говорили с белкой?
— Она быстрее меня сообразила, что к чему. Я лишь хотела убедиться в её правоте. Дело гораздо путаннее, чем может показаться. Об этом свидетельствуют руны, в значении которых вам нужно разобраться. Белка пойдёт с вами. Она так решила.
— И чем она может помочь?
— Мы не можем властвовать над своими мыслями и желаниями. Но тем, что на них влияет, управлять можем.
— Окружающим нас миром… — задумчиво закончил я.
— Да, и Рататоск хороший помощник в этом. Вы потом поймёте мою правоту.
Белка шустро прыгнула мне на плечо и сползла под футболку.
— Как нам отсюда выбраться?
— Используйте свой дар. Здесь есть дверь. Она там, — показала направление хранительница.
Я поблагодарил её за помощь и пошёл в указанном направлении. Там действительно оказалась дверь. Очень старая, с железными коваными петлями. Она стояла просто на полу, без стен и потолка. Без тени сомнения толкнул её и оказался на залитой солнцем поляне. Точнее, на аккуратно подстриженном газоне, усеянном искусственными холмами, овражками и водоёмами. Это было поле для гольфа. Впереди, метрах в пятидесяти, привлекательная женская фигурка с клюшкой на плече активно жестикулировала и что-то кричала невидимому собеседнику. Подойдя ближе, я залюбовался стройной девушкой в короткой белой юбке, обтягивающей голубой футболке и кроссовках. На голову она то и дело надевала и тут же снимала бейсболку. Когда я подошёл ближе, барышня в сердцах топнула ногой и с силой бросила в траву клюшку вместе с головным убором.
«Бестолочь!» — кричала девушка в сторону горизонта и грозила туда же кулаком. Бестолочью оказался забавного вида мужичок, испуганно мечущийся в разные стороны с надеждой понять, что от него требуется. Его длинные спутанные волосы торчали в разные стороны. Всклокоченная борода до самого пояса развевалась в такт метаниям по полю. Из одежды на нём были огромные висящие на подтяжках шорты, которые то и дело подпрыгивали до самой груди, обнажая худые ноги, обутые в кирзовые сапоги. В одной руке он держал длинный шест с красным флажком на конце, а другой пристраивал к глазу постоянно выпадающий монокль.
— Надеюсь, ты на меня камень за пазухой не держишь? — улыбнулась Лилит, глядя на мой раздувшийся живот.
Живот тут же зашевелился, и через горловину футболки на свет появилась голова моего «домашнего» животного.
— Мне кажется или тут пахнет серой? — нарочито громко спросила белка, делая склочную морду.
Лилит засмеялась и захлопала в ладоши.
— Обалдеть! Это же Рататоск! Какая прелесть!
— Чего? Фильтруй хрюханину, кошёлка крашеная! — возмутилась белка. — Сама ты прелесть… — и немного подумав, добавила: — Мордора!
— Тося, — как можно ласковее улыбнулась Лилит. — Если ты сейчас не заткнёшься, я тебе хвост оторву вместе с задницей.
Белка набрала было воздух, но осеклась. Получился лишь глубокий вздох. Она нахмурилась и, показав обидчице язык, демонстративно повернулась задом. «Сама задница!» — тихо прошипела белка рядом с моим ухом. Я не сдержал улыбку и, чтобы не выдать подругу, прикрыл рот рукой, как бы почёсывая нос. Лилит это заметила и цыкнула. Тося, проворно обвив мою шею, сползла обратно под футболку. Мы не выдержали и рассмеялись.
— Тося? Мне бы и в голову не пришло её так назвать.
— Ага. Рататоск — язык сломаешь выговаривать.
Белка сердито заёрзала у меня под майкой, но промолчала.
— Мы слишком долго знакомы, чтобы церемонии разводить, — продолжала Лилит. — Абсолютно отмороженное существо. Как ты её терпишь?
— О! Она сказала, что я результат череды ошибок Создателя и не быть ей Рататоск, если она это не исправит, — улыбнулся я.
— Думаю, что сможет, — почти серьёзно сообщила Лилит. — Вообще-то, как ни крути, а она Бог, хоть и маленький.
«Замри тут!» — неожиданно крикнула Лилит, глядя мне за спину.
Я опешил и замер. Но оказалось, что команда адресована не мне. Лилит размахнулась клюшкой, смешно сдула упавшую на глаза чёлку и сильно врезала по мячу.
— Ну вот. Опять мимо! — в сердцах топнула ногой Лилит и отвернулась.
— Думаю, на этот раз ты попала, — сказал я, указывая рукой в сторону пущенного мяча.
Она оглянулась. На том конце поля навстречу пущенному снаряду нёсся бородатый декадент в монокле. Его скорость впечатляла. Мы оба уставились, как заворожённые, переводя взгляды то на него, то на мяч. Ещё несколько прыжков, и наш красавец уже стоял на месте. Он вытянул голову, и мяч угодил ему прямо в лоб. Мужик крякнул и бухнулся на землю.
— Попала, попала! — веселилась Лилит, хлопая в ладоши и подпрыгивая. — Какая я молодец!
— Развлекаешься?
— Ага.
— Что это за клоун? — кивнул я в сторону не шевелящегося тела.
— Один мой старый знакомый. Пренеприятнейшая личность.
— Эй ты! — крикнула Лилит. — Хватит валяться — простудишься.
Мужик поднял голову, приладил на глаз монокль и как ни в чём не бывало послушно потрусил к нам.
— Вот, познакомься, — проверяя клюшку на изгиб, кивнула она в сторону растрёпанного чуда.
«Чудо» оказалось ниже меня ростом почти на голову. Сначала он склонился в куртуазном поклоне, а затем почему-то по-гусарски щёлкнул каблуками, от чего монокль вылетел со своего законного места. Водрузив его обратно, мужичок виновато улыбнулся, сверкнув золотым зубом.
— Позвольте представиться: барон Ронан Самедиевич Дубровский. Потомок древнего, но несколько обедневшего рода. Наверное, вы слышали эту историю?
Я отрицательно замотал головой, и мой новый знакомый доверительно казал:
— По подлейшему навету соседей Фемида лишила моих предков крова, и пришлось им бомжевать-с, да. Возглавили крестьянское освободительное движение в губернии. Ну как движение… разбойничали немножко. Но исключительно честно. Да, да.
— Но не стоит восхищений. Мы, настоящие аристократы, весьма скромны и довольствуемся только малой толикой обожания, — грустным тоном сказал он, почёсывая волосатую грудь.
Я вопросительно посмотрел на Лилит. Она, воздев глаза к небу, раздражённо прошипела:
— Роня! Как ты мне надоел, аристократ недоделанный!
На шум появилась белка и устроилась на плече.
— Знаешь? — продолжала Лилит, уже обращаясь ко мне. — Он действительно из выдающейся семьи. Отец — Барон Суббота, больше известный как Самеди, если тебе это о чём-то говорит. Многогранная личность. Алкаш и бабник. Вообще-то он лоа — африканский дух, проводник в царство мёртвых. Страшный матерщинник и сексуальный маньяк. Но с ним всегда легко и весело. Когда мне грустно,
