все же реанимация. Нечего ему здесь делать.
– Пять минут… – Генерал-полковник натянуто улыбнулся.
Врач кивнул и процокал подковками ботинок по камню пола. Аполлонов подождал, пока закроется дверь, и придвинулся к Вовке.
– Знаешь, кто на тебя напал? – Вовка не понял, голова продолжала болеть, не подействовала пока таблетка.
– А как я сюда попал? – нормальный еврейский вопрос.
– Милиционер заглянул в арку и там тебя увидел лежавшим, голова вся в крови.
– Н-да, и давно я здесь? – И что говорить. Какие доказательства. Стоп. А ведь он нанес несколько ударов, и должны быть синяки на определенных местах у определенных лиц, которых точно знает Наташа.
– Так что, ты знаешь нападавших?
Вовка решился, Аркадий Николаевич не следователь. Рассказал об обеих драках с сыном министра животноводства СССР.
– Козлов. Алексей Иванович. Вот как? Вот как? Вот как так? – генерал-полковник присел на краешек стола, на котором лежал Вовка.
– Наташа и консьерж из вашего дома видели.
– Подожди, Володя, я с первого раза услышал. Думаю. Козлов человек Маленкова. Всё. Знаешь что, ты давай выздоравливай. Сейчас к тебе дознаватель подойдет. Ну, в палате уже. Ты ему все расскажи. Да, у тебя деньги при себе были? – Аполлонов поморщился.
– Рублей двадцать.
– Скажи, триста семьдесят.
– Зачем?
– Хочу посмотреть, что произойдет.
– Так ведь это обман. – Вовка чувствовал, что генерал хочет втянуть его в серьезную политическую интригу. Если там бодаются такие люди, как Маленков, то ничем хорошим для него лично эта оговорочка о трехстах рублях кончиться не может.
– Вы уверены, Аркадий Николаевич?
– Не уверен. В том-то и дело, что не уверен. Пока бумажка у меня полежит. Протокол опроса. Выздоравливай. Завтра Наташка хотела прийти. Родную дочь ни во что опасное втравливать я не собираюсь, ну, а значит, и тебя тоже. Выздоравливай. – Аполлонов встал и медленно, опустив голову, вышел из реанимации. Интриги.
Вовка ведь так и не сказал Аркадию Николаевичу, что ему осталось работать заместителем министра МВД считанные дни. Правда, потом он взметнется до зама главы КГБ. Может, и не нужно ничего говорить. Да и развитие спорта при Аполлонове хороший пинок получит. А что с деньгами? Хм, элементарно, Ватсон. Если подрались мальчишки, то это либо неприязненные отношения, либо в лучшем случае хулиганка. Отец легко отмажет. Школа на поруки возьмет. А вот если пропали деньги, а человек попал в больницу, то это грабеж. Серьезная статья. А еще врач может признать опасным для жизни и здоровья полученные раны, и тогда это разбой. И цепь признать, использованную как оружие. И группа лиц. И тогда это чуть не расстрел, и уж точно школа на поруки не возьмет. Там руководство школы полетит с должностей, за плохое воспитание нашей советской молодежи. И комсорга сметут. Разбойника в комсомол принял. Сразу найдутся десяток малышей, у которых Козлов и его подпевалы копейки отбирали. Следом и министр полетит. Или не полетит? Маленков это второй человек в государстве.
Куда влез?..
Два года назад в 1946 году Сергей Александрович Савин получил от Романова команду внедрить в СССР новый вид спорта. «За рубежом играют в канадский хоккей, надо разобраться, что это такое и можем ли мы в него играть. Ведь он входит в программу Олимпиады. Савин тогда искренне заинтересовался новым видом спорта и с 1946 года возглавил работу по его продвижению и распространению в СССР. Начинать Сергею Александровичу – начальнику отдела футбола и хоккея Спорткомитета – пришлось с нуля. С полного нуля.
В то время в Москве не было ни шайб, ни амуниции, ни правил, ни информации – ничего, на что можно было бы опираться при создании клубов и турниров. И как же начинать? Подсказал тот же Романов. До Второй мировой войны, а точнее до 1939 года, в буржуазной Прибалтике в этот хоккей играли. Савин отправился сначала в Каунас, а затем в Ригу, где познакомился с игроком и тренером местного «Динамо» Эдгаром Клавсом. Разговорились, выпили «рижского бальзама» и поняли друг друга, на прощанье Эдгар подарил Сергею Александровичу канадские коньки, клюшку, шайбу и небольшую брошюру с правилами игры. Ну и что, что на латышском языке. В Москве быстро сделали перевод на русский.
Савин принял решение привлечь к поставленной задаче тренеров, судей и других специалистов из русского хоккея и футбола. Первыми откликнулись Анатолий Тарасов (ЦДКА), Аркадий Чернышев («Динамо»), Александр Игумнов («Спартак»). Провели учебные сборы, семинары. Спорили, высказывали даже самые маловероятные, нереальные мнения и доводы. Обсудили и решили: начинать развивать канадский хоккей без всякого промедления, сразу с проведения чемпионата страны.
Теперь вот уже перешагнули экватор второго чемпионата, и тут эта командировка в швейцарский Санкт-Мориц на пятые зимние Олимпийские игры.
Добирался Сергей Александрович до этой малюсенькой горной деревушки целых четыре дня. И вымотался как грузчик, которого заставили одного разгрузить вагон с мукой, а когда он закончил, то обрадовали, что вон второй стоит. Сначала из Москвы он долетел до Праги, оттуда до Венгрии и только из Будапешта удалось купить билеты до Цюриха. И еще целые сутки с пересадками с поезда на автобус добираться до этой затерянной в горах на границе Швейцарии и Италии деревни или малюсенького городка Санкт-Мориц. Только доехал, а по городу из всех репродукторов уже объявляют, что открытие пятых зимних Олимпийских игр начнется через полчаса в десять ноль-ноль по среднеевропейскому времени. Даже вымыться и переодеться не успел, хорошо хоть номер посольские в гостинице забронировали заранее. Причем четырехместный. Но остальные члены советской делегации застряли в Венгрии. Что-то там с паспортами. У него же был уже иностранный паспорт, и одному пришлось ехать. В посольстве СССР в Будапеште сказали, что опоздают на денек, но открытие ведь не главное, нужно смотреть не как маршируют команды с флагами, а как проходят соревнования.
Огромная помощь и даже спасение, что в посольстве СССР в Цюрихе вошли в его положение и выделили переводчика. Атташе по культуре. Старичок почти, очень немногословный, зато был в этом старичке-боровичке, крепеньком таком лысоватом мужчине, огромный плюс. Он был практически полиглотом. Знал французский, английский, немецкий и итальянский. В Швейцарии ведь три государственных языка и не дерутся, нашли «общий язык». Сначала глазели на то, как проходят страны-участницы, а их в этом году оказалось рекордное количество, целых двадцать восемь. По сложившейся традиции колонну возглавили спортсмены Греции, а замыкали эту колонну представители Швейцарии – страны – организатора Игр.
Спортсменов Германии и Японии не допустили к участию в играх, как представителей стран, развязавших Вторую мировую войну.
Зато было четыре страны дебютанта: датчане, исландцы, чилийцы и корейцы.
