Это случилось не сегодня. Несколько месяцев назад. Я уже даже научилась не думать о нём. И вот опять…
О ком, Элиз? Давай всё по порядку. С самого начала.
Хорошо. Ты уже знаешь, что я получала домашнее образование. С пяти лет мне нанимали лучших учителей. Отец хотел, чтобы я преуспела во всевозможных дисциплинах. Я изучала историю и географию, точные науки и искусство. А в этом году отец решил, что я должна заняться ещё и ставшей модной в последнее время астрономией. Он рассудил, что курс мне должен прочитать один из самых уважаемых преподавателей, поэтому пригласил профессора Даррена из нашей столичной академии. Знал бы отец, какую совершает ошибку!
А что не так с этим Дарреном? Он оказался редким занудой?
О, если бы! Профессор преподавал свой предмет очень увлеченно. Дважды в неделю он давал мне частные уроки и всегда был бесподобно красноречив. А уж как он умён! Я слушала его с замиранием сердца — настолько интересным было повествование. Я искренне влюбилась в астрономию и не только в неё… как же горько я ошибалась!
А что не так с астрономией?
Да нет, астрономия — прекрасная наука. Я узнала столько неожиданного про звёзды и планеты. Видела бы ты, как самозабвенно я зубрила учебники, чтобы не разочаровать профессора и получить его одобрительную улыбку.
Вот на этом месте, на этой одобрительной улыбке, у Лизы закрались некоторые подозрения.
А этот твой Даррен, сколько ему?
Двадцать восемь.
Какие нынче молодые пошли профессора.
В академии он единственный получил профессорское звание в таком молодом возрасте.
Похвально. А как он выглядит? Скучный очкарик?
Он не носит очков. И, вообще, возмутительно хорош собой. Он так красив, что это просто неприлично для профессора!
Что и следовало доказать. Лиза ощущала, как сквозь безликие строчки сообщений сестры проступают её горячие возмущённые чувства.
Элиз, между вами что-то было?
Сестра ответила не сразу. Но Лиза не торопила, давая ей собраться с мыслями.
Сначала я объясняла то, что происходит между нами, родством душ. Мне казалось, мы понимаем друг друга с полуслова. Мы обсуждали не только вопросы астрономии. Постепенно наши беседы стали касаться и других тем, самых разных. Он говорил, что восхищён остротой моего ума. Признавался, что ещё не встречал ни одной леди, кто бы проникся астрономией, так же самозабвенно, как я. Называл меня утончённой и возвышенной. А я, наивная, внимала его словам с распахнутой душой. Я тоже восхищалась им, считала образцом мужчины.
Выходит, ты была в него влюблена?
Да, был момент, когда мне показалось, что моё чувство восхищения им как педагогом переросло во влюблённость. Однажды он решил провести для меня занятие в обсерватории, чтобы я смогла посмотреть на ночные светила в настоящий телескоп. Мы были там одни. Я так смертельно волновалась, у меня туманилось в голове. Я стояла возле окуляра телескопа и толком даже ничего не видела, потому что, каждый раз, когда он приближался ко мне, чтобы настроить какой-нибудь параметр прибора, у меня перехватывало дыхание. Мне казалось, что там, в обсерватории, может случиться мой первый в жизни поцелуй. И он действительно чуть было не случился… Наши губы были так близко… В общем, не важно. Мне не хватило духу. Я сбежала. И, как позже выяснилось, правильно сделала.
Лиза разволновалась за сестру.
Что ж такого выяснилось?
Несколькими днями позже я узнала, что у профессора есть тайная любовь. Со мной он, видимо, просто потешался.
Вот негодяй! Как он посмел кружить тебе голову, если встречается с другой?! Да и, вообще, какой он педагог, если позволяет вольности с ученицей?!
И хоть особых вольностей он и не позволил — поцелуй по непонятным причинам так и не состоялся, но даже его скользкие комплименты в адрес Элизабет уже возмутительны! Лизу переполняло негодование.
Я бы твоему профессору с удовольствием открутила голову или что-нибудь другое, если б он только мне попался!
Ничего, я смогла ему отомстить.
Правда? Как?
Вот уж чего Лиза не ожидала от своей тихони-сестры. Даже гордость за неё взяла.
После того случая он как ни в чём не бывало продолжил приходить к нам домой, чтобы проводить уроки. А я видеть его больше не могла! И вот однажды с ним случилась незадача. Когда он выходил после проведенного со мной занятия из нашего особняка, у него прямо на глазах моего отца внезапно раскрылся кейс, в котором он носил карты звёздного неба. Карты выпали на пол. А среди них неожиданно оказались весьма пикантные картинки для взрослых. Ой, Лиза, там такое! Отец был настолько обескуражен увиденным, что выгнал Даррена взашей, велев не сметь на пушечный выстрел подходить ко мне и к нашему дому.
Это ты подстроила?
Лизу начал душить смех. Воображение рисовало картину, как судорожно и недоумённо профессор-ловелас собирает назад в кейс "наглядный учебный материал" в виде знойных обнаженных див под прожигающим взглядом отца Элизабет.
Да, это я подстроила. И не спрашивай, где мне удалось раздобыть те картинки.
Элиз, а мы точно астральные близнецы, а не кровные сёстры? Ты просто копия меня. Я бы на твоём месте поступила также. Нашла бы способ проучить заразу-сердцееда! Горжусь твоей решительностью и смелостью!
Эх, Лиз, знала бы ты, чего мне эта смелость стоила. В каком я была смятении. Особенно, когда отец решил, что так просто это дело не оставит и устроит профессору проблемы. У Даррена потом действительно начались неприятности в академии.
Ничего, будет ему уроком. А что там с его тайной любовью? До неё дошла эта история?
Не знаю. Я больше ничего не хотела слышать о Даррене. Решила о нём забыть. И у меня почти получилось, но сегодня неожиданно кое-что произошло.
Что?
Я была с твоими подругами в развлекательном центре. Мы весело проводили время. Я столько получила впечатлений: боулинг, игровые автоматы, тир — воспоминаний на год хватит. Мы уже возвращались назад в общежитие, когда я вдруг почувствовала, что на меня накатывает приступ автописьма. Я едва успела добраться до твоей комнаты. Взяла в руки блокнот и карандаш, а дальше почти ничего не помню. Когда вышла из транса и прочла написанное, обомлела. Оказывается, Даррен сейчас в замке Брайана, на маскараде. И он там неспроста. Он что-то задумал — хочет отомстить моему отцу за проблемы, которые тот ему устроил.
