Скоро старик поднялся. Он не чувствовал, что стоит пяткой на чьем-то мизинце. Однако владелец мизинца отлично чувствовал и чужую пятку, и свой палец. Чтоб не закричать от боли, Саня вцепился зубами в пыльную деревянную ножку кровати.
Покрутившись еще какое-то время на месте, старик взвалил виолончель на плечо и вышел из комнаты.
«А мизинец – это больно, – отметил Саня, вновь став полноправным владельцем всех своих членов. – Прямо какой-то «Малыш Хасан».
– Ну что, любительница поскандалить! – упрекнул Риту Кастро. – Из-за тебя не успели. Иди теперь, забирай у него!
Снова, как тогда, зазвенел дверной колокольчик.
«Веселенькая ночка…» – пронеслось в Сашином мозгу.
– У нас все дома, – пошутил Кастро.
Через минуту внизу послышались голоса. Сквозь дверную щель пробился электрический свет. С улицы донесся шум подъезжающих машин; свет фар осветил окно. Саня заглянул за штору, но из-за света, бьющего в глаза, ничего не увидел.
– Мистер Дипалио, – позвал кто-то из охранников. – К вам пришли!
– Сейчас-сейчас, – отозвался хозяин. – Я спускаюсь.
Дипалио спустился вниз, шаги стихли. Саня открыл дверь, прошел по коридору, остановился. Краем глаза видел лица двух охранников и затылок гостя. Гость что-то рассказывал, и, судя по выражению лица хозяина, то, что он слышал, ему не нравилось.
– Ну и что? – возражал старик. – Мало ли с кем я вчера играл? Мне можно! Это местным нельзя, а мне можно… Да, выиграл! Денег выиграл… Откуда я знаю? Он вам нужен, ищите!.. Этот стервец поставил старое барахло в десять тысяч, а я, дурак, повелся!.. Конечно, выиграл… Что-что! Старую раздолбаную виолончель…
После упоминания о виолончели затылок гостя дергаться перестал. Он повернул голову, и Саня, наконец, увидел его профиль. Незнакомец внимательно смотрел по сторонам сосредоточенным, злым взглядом, даже не смотрел, а скорее сканировал все вокруг. От этого взгляда беглец вдруг почувствовал жуткий холод. Внутри все сжалось.
Крадучись, он приблизился к инструменту, поднял его, прижал к себе, потом присел на кровать и, оглянувшись по сторонам, принялся нежно водить рукой по струнам: – Ты не так проста, подружка… Совсе-е-ем не проста…
– Знаешь этого человека? – необычным для себя, ледяным тоном спросил Кастро.
«Нет».
– Запомни это лицо, Саша. Этого человека зовут Рэм.
Хуши сказал: «Отношения женщины и мужчины ранимы, зыбки. Особенно это заметно, когда неожиданно возвращается жена»
Незнакомец поднял глаза, внимательно поглядел наверх. Увидеть Саню он не мог, но он будто чувствовал беглеца: гипнотизирующий взгляд сковал страхом.
Еле дыша, чтобы не выдать себя, Саня сделал два шага назад. Как только незнакомец выпал из поля зрения, Саня стал выходить из оцепенения, и голова заработала.
– …Нет, никаких посторонних, кроме вас, в доме нет, – говорил старик. – Ничего я вам не должен… Украли из коллекции? Значит, это не ваша виолончель. Моя не представляет никакой ценности. Так сказал эксперт. Топорная работа, гроб со струнами… Посмотрите утром, а сейчас я хочу спать!..
Саня на цыпочках двинулся дальше по коридору.
«Может, уйдут?» – предположил он.
– Не уйдут, – отозвался Кастро.
«Как быть? Попробуем через чердак!»
– Это долго!
«Ваши идеи!»
– Инструмент. Сначала надо вернуть инструмент.
Саня прошел вдоль по коридору. Слева высились
полки с вазами, справа, волной от пола к потолку, в глиняных горшках, цветущий антуриум, за ним приоткрытая дверь.
«Отсюда он и вышел», – предположил молодой человек. Заглянул внутрь. Возле трюмо, на стуле, знакомые очертания – будто уставшая тучная женщина прислонилась к стене. Эта спальня и по размерам и по обстановке очень напоминала предыдущую.
Не раздумывая, быстрыми шагами Саня двинулся по скрипучему полу. Под рукой загудели струны. Саня приподнял инструмент и хотел взяться поудобней, но от резкого окрика замер.
– Стой! – донеслось из темноты, с той стороны, где предположительно находилась кровать. Заскрипели пружины матраса, о пол стукнулись пятки. Словно привидение, в балахонистой ночной рубашке, с торчащими в разные стороны пучками волос, перед Саней возникла единственная и потому самая верная в доме женщина, Лиза Гейлер.
– Куда понес?! – удивленно спросила она.
– Так ведь договорились… – невнятно забормотал Саня.
Она решительно двинулась вперед, вцепилась двумя руками в гриф и потянула на себя.
– Нет, не договаривались.
– Говорила же, если буду хорошо себя вести… – настаивал Саня и тащил в свою сторону.
– Ты ничего не сделал! – упиралась она. – Я не люблю, когда меня держат за дуру. Думал, вот так, по мелочам все у меня из дома вытянешь, да? Видала я таких. Ничего не получишь, понял? Отдай. Закричу.
– Кричи, тебе же хуже, – предупредил похититель.
– Прокрался в дом, изнасиловать хотел, теперь обворовывает! Бандюга! Грабитель! Муж тебя убьет!
Саня дернул со всей силы. Инструмент вырвался из рук страстной женщины. Лиза, потеряв равновесие, упала, но не растерялась. Схватив ловеласа за ногу, она попробовала повалить его. Саня смог устоять, упираясь о виолончель, и решительно двинулся к двери. Лиза сдаваться не собиралась, вцепилась мертвой хваткой. Несколько метров несостоявшийся любовник тащил ее по полу. Когда Лиза почувствовала, что он может вырваться, подтянулась и укусила его за голень. Саня еле сдержался, чтобы не вскрикнуть от боли.
– Помогите! Помогите! – закричала женщина. – Дипа! Дипа, он уносит нашу вещь!
– Да зачем она тебе? Меня убьют за нее, а тебе зачем сдалась?!
– Уносит! Уносит! Он уносит ее!
– А-а-а! – не выдержал Саня, когда зубы вцепились в самую мякоть. Показалось, кровожадная женщина откусила пол ноги. – Да отцепись ты!
– Воры! Воры!
Ни старик, ни его охранники и взглянуть не успели в сторону, откуда доносились крики, а незнакомец уже летел по лестничным маршам. Любой спринтер позавидовал бы такому старту, и не каждый гимнаст с такой легкостью смог бы перепрыгнуть через перила. Фалды раздувающегося плаща едва поспевали за ним.
На секунду крик женщины заглушил грохот разбивающегося стекла. Рэм уже бежал по коридору, когда вдруг стало тихо. Лишенный звукового ориентира, он ворвался в первую попавшуюся дверь, но ошибся. Зря выхватил пистолет, и уж тем более не стоило стрелять в свое отражение в зеркале.
Через секунду, почти срываясь с петель, распахнулась вторая дверь. Сосредоточенное лицо ночного гостя обдало струей воды. Дождь страшной силы задувало ветром сквозь зияющую дыру разбитого окна. Прогремел гром, небо осветилось полосками молний.
