вы с вполне объяснимой позиции можете улыбнуться своей подруге и сказать, что сделали это ненарочно, а лишь споткнулись и…
Я снова почувствовала, как мои руки и ноги наливаются приятной тяжестью, а в спину подталкивала какая-то неведомая сила. Снова к стене, снова в неё и расслабиться…
Расслабиться и погрузиться в счастье…
— Ещё раз в ухо хочешь? — прошептал мне на ухо невидимый суслягух.
— Нет! — громко выкрикнула я.
От моего выкрика Гербариус вздрогнул и запнулся на полуслове. Сокурсницы и Шмур остановились в паре шагов от стены. Эх, надо было дать Джулии коснуться камня…
Сейчас некогда было сожалеть о неслучившемся и я сделала то единственное, о чем вспомнила — сорвала с шеи мешочек и трясущимися пальцами вытащила синеватый камешек. Гербариус открыл было рот, но я зажмурилась и швырнула камень на землю.
Тут же возник голубоватый портал, а из него вывалился староста из деревни с чудным названием Спятки. Нельзя сказать, что он был очень доволен перемещением. Он бухнулся на спину и опрокинул на себя содержимое глиняной кружки, которую продолжал держать в руке. Судя по запаху, пиво было так себе.
Или староста готовился отойти ко сну, или затеял большую постирушку, но вывалился из портала он не в парадном костюме, а босой, в бежевых портах и свободной рубашке. И та и другая части одежды были заляпаны и темнели заплатками.
Мужчина ошалело огляделся по сторонам, побултыхал остатки в кружке и одним махом опустошил её до конца.
— Вот уж чего не ожидал, так не ожидал. Судя по всему, моё присутствие понадобилось двум очаровательным барышням, которые имели честь спасти из-под огня моё бренное тело в минуту слабости и душевного расстройства, — проговорил староста, встав на ноги.
— Я рад приветствовать вас, многоуважаемый мужчина. Вы даже не представляете себе, насколько вы сделали меня счастливым своим появлением. Прошу вас присесть за стол и отведать молочного улуна, я как раз заварил свежий, — тут же рассыпался в любезностях Гербариус Фиолетикус.
Староста внимательно посмотрел на него, потом почесал макушку и крякнул:
— Мда, умеете же вы находить себе великомудрых врагов. Где же вы откопали сие сокровище?
— Какое сокровище? — спросила я.
— Да вы ценитель, мой новообретенный друг. Не знал, что ваш глаз будет столь наметан, — улыбнулся Гербрариус.
На этот раз он улыбнулся как-то странно, словно у него увеличились зубы и перестали помещаться во рту.
— Вы нарвались на мужчину-сирена, — хмыкнул староста. — Их осталось в Стратуине всего несколько сотен. Вот уж не думал, что смогу обнаружить их вдали от водоема.
— А тут есть водоем, — хмыкнул Гербариус. — Вот как раз за стенкой и стоит. Когда людишки пройдут сквозь камень, то мои дети получат достаточно пищи, дабы возродиться в полной красе и расплодиться в полной мере. И на Стратуине снова воцарится царство сирен!!
Последнее предложение Гербариус воскликнул с таким пафосом, что у меня даже скулы свело.
— А кто они такие? — спросила Агапа у спокойно стоящего старосты.
— Это полулюди-полурыбы. Они могут кого угодно заболтать до полного подчинения и потом сожрать, а жертвы при этом будут улыбаться и чувствовать счастье. Да ещё пропускают сквозь неплотно сложенные камни, чтобы пища была нежнее и кости не были такими твердыми. На спятковцев их магия не действует, так как мы достаточно интеллектуально развиты, чтобы воспротивиться гипнозу и атаковать в свою очередь…
— Не сожрать, а употребить! Имейте всё-таки уважение в вымирающему виду, — оскорбился Гербариус.
— Зря вы так, я в полной мере уважаю ваш вид и могу сказать, что если ваша популяция восстановится, то на Стратуине станет гораздо интереснее жить, — медоточивым голосом ответил староста.
— Вот и нет, жить станет гораздо проще, ведь мы можем управлять людьми, а они собой нет, — таким же голосом ответил Гербариус.
— Вы занимаетесь софистикой. Как же люди не могут управлять собой, если я уже много лет являюсь старостой деревни Спятки, и у меня всё под контролем? Могут люди управлять собой. Да вдобавок ещё и другими командовать могут.
— Нет, это вы мне пытаетесь доказать, что мягкое и теплое это одно и тоже. В этом философском диспуте у нас с вами различные точки мнений. Я точно знаю, что люди не могут управлять собой…
— Да как же не могут? Вот! Я захотел, и моя рука поднялась, я захотел, и моя нога почесала другую. Я вполне самоуправляемая личность, а могут ли сирены так?
— Могут, даже если вы не поверите мне, но я также смогу и поднять руки и ноги.
— Кхм, уважаемые, — кашлянула я, привлекая внимание двух мирно беседующих людей.
— Ты иди, девочка, иди, — махнул рукой староста. — У тебя своих дел куча, а мы тут ещё пообщаемся на тему самоуправления и ответвлений, которые могут возникнуть при сопутствующих разногласиях.
— А как же мой хозяин? — спросил Гербариус.
— Его может утешить Хозяйка, — сказал староста. — Не переживайте, многоуважаемый, мы продолжим наш диспут в самых лучших условиях. Не изволите ли присесть?
Двое мужчин удалились в беседку и сели друг напротив друга. Если между ними поставить шахматную доску, то они сыграли бы лучшую партию в мире. Но сейчас у них не было доски, лишь изысканные обороты речи и медоточивый голос начитанных людей, которые пытались перебороть друг друга.
— А кто этот человек в немодных штанах, — спросила Джулия, когда мы проверенным способом сняли с неё гипноз (я приложилась от души, но объяснила, что так надо).
— Это наш старый знакомый. Ладно, не будем их отвлекать, а то превратимся вон в этих, — я кивнула на застывших в камне людей.
Вряд ли мы могли бы им помочь сейчас, а вот потом, если вернемся…
Мы застыли возле огромных дворцовых ворот. За ними скрывался черный маг Похотун Писюкастый и его иглотыки. А также десяток испуганных первокурсниц.
И им наша помощь была нужнее!
27
Мой самый страшный кошмар начал сбываться — я сама лезла в пасть чудовища. Я стояла возле ворот замка и набиралась смелости. Так получилось, что вперед выдвинули именно меня, видимо, как самую менее ценную. Джулия вообще стояла самой последней и в такой позе, что в случае чего была готова отпрыгнуть.
Я не могла удержаться от последней хохмы — я сделала вид, что резко чихнула. Сама же краем глаза наблюдала за моей крашено-блондинистой соперницей. Она скакнула прочь, как воришка, которому ночной сторож попал в одно место солью из ружья!
Мелочь, а приятно…
— Будь здорова, — шепнула Агапа.
— Спасибо. Здоровье мне сейчас ох как пригодится, — протянула я. — И почему наши
