— Что вы знаете об исследованиях вашего отца? — наконец спросил полковник.
— Мой отец состоит на государственной службе. Он курирует множество проектов, большая часть которых имеет гриф «секретно». У него нет привычки, разглашать государственные тайны даже членам семьи.
— Вы хотите сказать, что герцог де Брасс не делился с вами своими открытиями и достижениями? — удивленно поднял бровь комендант.
Лео отрицательно покачал головой.
— А в чем собственно дело?
Как ни был мимолетен взгляд, брошенный полковником на сидящего перед ним маркиза, он все же успел составить о нем мнение. Комендант увидел ум на открытом лице этого молодого мужчины, мужество в упорном взоре и нахмуренных бровях и прямодушие в полуоткрытых губах, за которыми блестели белые, как слоновая кость, зубы.
Напряжение бурлило в небольшой комнате, отчего даже воздух стал густым и вязким.
— Знаете, маркиз, почему-то я вам не верю, — произнес полковник Пордерик. — Ваш отец арестован и обвиняется в заговоре.
— Вы не знаете моего отца. Он честный человек. Наша семья уже много веков служит верой и правдой Эмпирии, и поверьте, никто из моих предков не запятнал своей чести предательством.
Полковник был военным до мозга костей, а отпрыски аристократических фамилий вызывали у него презрение.
— Память о великих деяниях предков еще никого не удерживала от совершения преступлений.
Комендант сделал ударение на последних словах, испытующе глядя на Лео. Взгляд его проникал в самое сердце человека, который дерзнул усомниться в правильности ареста.
— Вы можете быть совершенно спокойны, маркиз, если ваш отец невиновен, то его отпустят; если же вина герцога будет доказана, то безнаказанность его проступка послужит пагубным примером для остальных. Поэтому я исполню долг, задержу вас и отправлю во дворец. Пусть там разбираются с вами обоими.
Он кивнул с ледяной учтивостью, но Лео тут же вскочил с места со словами: «Что это значит? Вы меня арестовываете? Но за что?»
— Ваш отец арестован по приказу королевы, — терпеливо повторил комендант. — Вас я тоже возьму под стражу и отправлю в столицу.
Маркиз вздрогнул. О тюрьме, расположенной в подвалах королевского дворца, ходили мрачные легенды. Именно там заканчивали свою жизнь отъявленные негодяи и убийцы, к которым сейчас отнесли и его отца.
— Комендант Пордерик, вы не допускаете мысли, что это недоразумение быстро разрешится, и моего отца освободят?
— Я выполняю свою работу, маркиз. И я всегда делаю ее хорошо. Стража! — крикнул полковник.
Двое солдат возникли за спиной Лео.
— Маркиз де Брасс, вы подозреваетесь в сговоре со своим отцом! Сдайте ваше оружие! — сухо бросил офицер.
— Что за ерунда? — возмутился Лео и шагнул вперед.
Тут же тяжелая рука легла на его плечо.
— Не делайте глупости! Еще шаг и мои люди свяжут вас и в таком виде доставят в тюрьму.
Маркиз нехотя отдал меч стражникам, один из них стал по правую руку, а другой по левую. И все трое пошли по каменным коридорам крепости.
Пройдя несколько поворотов, они остановились у входа в камеру. Железная дверь с маленьким решетчатым окном отворилась, и стражники грубо подтолкнули арестанта, стоящего в растерянности. Лео переступил порог, позади громко лязгнул замок.
Он осмотрелся по сторонам и опустился на пол, застеленный соломой. Воздух внутри был спертым и тяжелым.
— Хаос бы вас подрал комендант Пордерик! — выругался маркиз, с силой стукнув по стене.
Внезапно вскочив на ноги, он бросился к двери и забарабанил.
— Эй! Кто-нибудь! Откройте!
Маленькое окошко распахнулось, в нем появилось щербатое лицо стражника.
— Чего шумишь? Через пару-тройку дней тебя отправят в столицу, а пока здесь посиди.
— Мне нужно передать письмо. В городе меня ждет невеста.
— Боишься, что не дождется? — язвительно поинтересовался стражник.
— Я заплачу, пожалуйста.
— Не положено! — окошко тут же захлопнулось.
Лео вновь забарабанил по двери.
— Если не прекратишь, посажу тебя в карцер! — пригрозил охранник.
— Будь человеком! Я только пару слов чиркну, отнеси письмо.
Внезапно два стражника ворвались в камеру, схватили Лео, и тут неожиданный удар в солнечное сплетение согнул его пополам. Маркиз на миг потерял ориентацию в пространстве.
— Ну что, ваша светлость, есть еще желание письма писать? — похихикал один из стражников.
— Сволочи, — сквозь зубы зашипел арестованный, когда боль отступила.
Противный скрип колес и тряска преследовали Лео почти неделю. Даже когда его доставили во дворец и запихали в каменный мешок, который именовался темницей, в голове все равно скрежетало. Он долго сидел, глядя в пустоту, пытаясь отделаться от навязчивого звука.
Связанные спереди руки саднило от боли, веревка, впившаяся в грудь, не позволяла вздохнуть, внутри все горело от яростного желания вырваться.
Еда была очень скудной, ладно хоть воды было в избытке.
Лео почти не помнил, как прошел путь от крепости до королевской темницы. Все было как в тумане. Первое время, после того как его бросили сюда, голова раскалывалась. По всей видимости, ему дали какое-то зелье, чтобы перестал буйствовать. Он все ждал, когда за ним придут, но прошел уже месяц его пребывания в этих стенах, если судить по маленькому окошку под потолком.
В камере кроме него было около десятка заключенных, задержанных по разным причинам. Одних забирали на допрос и приводили избитых и еле живых, других уводили на свидание с родными, третьи уходили и больше не возвращались.
— Это очень странно, — пробубнил старик в длинном холщовом балахоне и с ершиком белых волос на голове. — Обычно так бывает, когда вина очевидна. В таком случае в камере держат до казни. Возле плахи озвучат приговор, и прощай бедовая головушка.
— Я не понимаю, в чем моя вина, — зло выплюнул маркиз.
— Значит, по доносу, — с абсолютным спокойствием проговорил старик.
— Какому доносу? — непонимающе уставился на него Лео.
— Мне это неизвестно.
— Но почему у меня ничего не спрашивают? Почему сразу затолкали в эту клетку, как преступника.
— А ты и есть преступник, — уныло произнес старик-заключенный. — В глазах закона мы все здесь разбойники и негодяи.
Лео зло сплюнул на каменный пол. Теперь он понял, что действовал глупо. Нужно было сразу обратиться к королеве, и попросить ее разобраться с арестом отца. Но выход должен быть!
Так прошло еще несколько дней. Лео за это время едва съел кусочек хлеба и выпил пару глотков воды. Он, то опускался на скамью, погруженный в мысли, то ходил вдоль окна, как зверь, запертый в клетку.
