Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Пен, касается только белых гетеросексуальных француженок из привилегированных слоёв общества — таких, как сама Марин и её сёстры. Все, кто не попадает в электорат «Национального фронта» — женщины азиатского и африканского происхождения, беженки, те, кто носит хиджаб, трансгендерные женщины, лесбиянки и одинокие матери, у которых нет денег на няню, — в курс на «равноправие» не вписываются.
«Я осуждаю!»: Кёртис Ярвин о полиции нравов и современной литературе
Кертис Ярвин, также известный под псевдонимом Менциус Молдбаг, — американский блогер. Один из самых резких и красноречивых критиков современной (американской) демократии, Ярвин за эти годы собрал значительное количество подписчиков в Интернете, сначала благодаря своему (ныне несуществующему) блогу Unqualified Reservations (2007–2013), а совсем недавно — благодаря его подзаголовку Gray Mirror. «Самозваный монархист», которого часто считают основателем «неореакции», Ярвин долгое время был одним из ведущих писателей и интеллектуальных деятелей правых диссидентов.
В рамках серии интервью, в которых на наших страницах будут представлены различные «диссидентские» фигуры, мы решили обратиться к Кертису за эксклюзивным интервью. Далее следует письменный обмен мнениями между ним и Ломезом, одним из наших авторов и давним читателем и ценителем работ Кертиса.
— Редакторы
«Сила владеет [телом], но никак не влияет на [душу]».
— Кертис Ярвин
Ломез: В недавнем посте на Gray Mirror вы определили три типа диссидентов: 1) аноны, 2) ученые мужи и 3) “аутсайдеры, которые DGAF”. Хотя вы допускаете, что аноны способны на лучшее искусство — что, как вы, кажется, подразумеваете, отличается от лучших идей — вы также обвиняете анонов об игре в теннис без сетки. Итак, так долго писавший под псевдонимом, Менциус Молдбаг играл в теннис без сетки?
Кертис Ярвин: «Безусловные оговорки» (UR) была написана в принципиально иной интеллектуальный период, своего рода американский период Ста цветов — период, когда все думали, что Интернет сделал состояние контроля над мыслями делом прошлого.
(Конечно, это была иллюзия; это всегда было (и всегда было) делом настоящего; любой режим, который, по крайней мере, не управляет тем, что думают его подданные, вскоре будет заменен тем, который это делает. Парадокс Поппера.
Недостаток парадокса Поппера заключается в том, что, как только он признает, что открытое общество не может быть открытым, он устраняет единственный аргумент в пользу открытого общества (просто его слово для обозначения олигархии). Поппер показывает вам, что даже олигархии должны быть нелиберальными, а затем на другой тысяче страниц отстаивает олигархии, потому что они должны быть либеральными. Здесь нет никакого парадокса; профессор только опроверг самого себя.)
Периоды никогда не бывают нумерологически идеальными. 60-е — это как 1963-74 годы. Там не было никаких нулей. 90-е продолжались примерно до 2005 года, а 20-е фактически начались в 2015 году. Так что UR — это действительно блог подростков, а также золотой век блоггинга.
В подростковом возрасте все думали, что Интернет — это открытое общество. Это было открытое общество. Идея о том, что Blogger или WordPress будут загружать блог, например, для чего-либо, кроме действительно шокирующего и криминального контента, была в принципе немыслимой. Даже когда я представлял Urbit в 2014 или 2015 году, я бы сказал: пример использования свободы слова на самом деле не важен, никого не волнует, что вы размещаете на Blogger.
Причина, по которой я не использовал opsec уровня Сатоши, чтобы скрыть свою личность, еще в 2007 году, заключается в том, что я думал, что это будет эгоистично — как будто я ожидал, что это письмо действительно будет иметь значение, как будто я был каким — то секретным агентом. На самом деле я не преследовал никакой большой аудитории или власти, и никакая власть не преследовала меня.
Ломез: Наивность в отношении свободы слова и Интернета поражает в ретроспективе. Я вспоминаю знаменитую Декларацию Джона Перри Барлоу о независимости киберпространства в 1996 году: «Правительства индустриального мира… Я прошу вас из прошлого оставить нас в покое. Тебе не рады среди нас. У вас нет суверенитета там, где мы собираемся… У вас нет морального права управлять нами, и вы не обладаете никакими методами принуждения, которых у нас есть истинные причины опасаться».
Подобные заявления сейчас кажутся смехотворными, но Барлоу проецировал общую веру и общие ожидания техно-либертарианцев, которые в целом создали Интернет. Я подозреваю, что вы можете подумать, ре: Поппер, что либертарианская сущность раннего Интернета всегда была обречена на уничтожение, но было ли что-нибудь, что можно было бы сделать по-другому, инженерами и архитекторами, или конечными пользователями, или кем-либо из заинтересованных сторон в развитии цифровых технологий, чтобы поддержать идею Барлоу видение? И как участник первых дней Интернета и когда-то называвший себя либертарианцем, повлияла ли окончательная судьба Интернета на эволюцию вашей политики?
Кертис Ярвин: Я начал свою карьеру как очень онлайн-подросток примерно в 1989 году в Usenet. Usenet был своего рода децентрализованным Reddit, только значительно превосходящим его не только по технологии, но и по качеству пользователей. К сожалению, Usenet был нежным цветком. Usenet мог работать только в Интернете, доступном только для ботаников. В знаменитом «Вечном сентябре» он был убит, как только массы смогли хлынуть в комнату. «Туда больше никто не ходит, это слишком популярно».
Тем не менее, это была идеология Usenet 90—х, которая была точно такой же идеологией Джона Перри Барлоу, этакой легкой техно-либертарианско-анархической атмосферой (позволяя любому быть немного левым, как сам Барлоу, или немного правым, «человек мира, любви и единства»), которая привела к эволюционирует более или менее без изменений в идеологию открытого общества блогосферы в подростковом возрасте. Но на самом деле было важное техническое различие.
Что умные парни, такие как Цукерберг, обнаружили в конце 90-х (вспомнив, что 90-е продолжаются до 2005 года), так это то, что лучший способ дать людям Интернет — это на самом деле просто подделать его. В этом поддельном Интернете вместо того, чтобы у каждого пользователя был свой собственный узел, каждый пользователь был бы просто строкой в одной гигантской базе данных на одном гигантском сервере.
Технически, я даже не могу сказать вам, насколько централизация упрощает все. Но привлекательность Интернета по-прежнему заключалась в том, что система казалась децентрализованной — ваша учетная запись на этом сервисе ощущалась как вещь, принадлежащая вам. И, конечно же, это кондитерское изделие, которое по сути было AOL, но использовало Интернет вместо модема, унаследовало дух Интернета. А в подростковом возрасте это все еще было «крыло партии свободы слова».
Но поскольку на самом деле это была AOL и была фактически централизована, у нее была единственная точка отказа — точка
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
