одну руку и направляет её вниз. Отстраняется и, смотря мне в глаза, медленно входит в меня. Я вздрагиваю.
– Больно?
– Нет.
Опускаю руки ему на ягодицы и прижимаю его к себе.
Член полностью входит, и я чувствую, как он пульсирует внутри меня. Зак не движется пару мгновений, сжимает губы в тонкую линию.
– Больно? – с придыханием спрашиваю я.
– Это приятная… боль.
А потом он начинает двигаться. Поступательные движения сначала размеренные, а потом они становятся интенсивней. Прижимаю его к себе и утыкаюсь лицом ему в плечо. Кажется, хнычу. А может и нет. Не знаю.
Влажно, жарко и сладостно.
Наше сбившееся дыхание, касания и движения тел сводят с ума. Я и не думала, что секс может быть столь… интимным.
Мы словно одно целое.
Движения Зака ускоряются, и на последней секунде он выходит и кончает мне на живот. Лежу в полнейшей прострации. Не замечаю, как он уходит и возвращается с полотенцем. Вытирает меня, ложится рядом и прижимает к себе.
Восстанавливаю дыхание. Постепенно сладостная дымка спадает, и я понимаю, что лучшего момента для правды я больше не найду.
Ложусь боком лицом к нему. Мы полностью нагие, но я не чувствую стеснения по этому поводу.
Легко улыбаюсь и наклоняюсь к нему, целую в губы и получаю незамедлительный ответ. Это сладко, но внутри разливается страх.
Я скажу ему сейчас.
Больше не могу обманывать его. Не смею.
Позволяю себе пару минут просто лежать и смотреть на Зака. Его рука блуждает по моему бедру, рисуя незатейливые узоры.
Отстраняюсь и, смотря ему в глаза, говорю:
– У меня к тебе есть разговор.
Его лицо моментально меняется.
– Слушаю.
Сейчас или никогда.
– Я… я не просто так сюда попала.
Он молчит, и я продолжаю, хотя с каждым сказанным словом мне всё сложнее смотреть на него.
– Полковник приказала мне…
Я не договариваю, Зак резко садится на кровати, спустив ноги вниз. Я вижу только его спину и замечаю там несколько шрамов. Он напряжен.
– Что она приказала тебе? – спрашивает он ровным тоном.
– Заманить тебя на базу номер восемь.
– Как?
– Как угодно.
Какое-то время в комнате стоит оглушительная тишина, она куда громче криков Бенжена, который предал Закари.
– У тебя было столько моментов сказать мне об этом…
– Прости, я хотела, я действительно хотела рассказать, но…
Он оборачивается ко мне, и я вижу то, что недавно видел бедняга Бенжен. Презрение и безразличие.
– Не утруждай себя объяснениями. Они мне неинтересны.
– Она сказала, что убьет мою сестру и…
– И ты решила с помощью секса заманить меня на восьмёрку?
– Нет. Это не так.
Закари поднимается с кровати, натягивает штаны. Он напряжен и зол. Я чувствую это каждым вдохом. В груди разливается боль.
Он молчит. Почему он молчит?
– Знаешь, почему до секса партнеры помогают друг другу раздеваться, а после нет? – спрашивает меня Закари, застегивая ширинку.
Меня тут же бросает в жар, ведь тон его голоса стал далеким и грубым. Передо мной словно чужак, которого я не знаю.
– Нет, – тихо отвечаю я, натягивая на себя одеяло.
Закари какое-то время, возможно, это всего секунда, но для меня проходят часы, смотрит на меня нечитаемым взглядом и всё же отвечает.
– Потому что когда тебя поимели, ты уже никому не нужен.
В груди так больно.
– Зак…
Он бросает взгляд на тумбочку, смотрю туда же. Пистолет.
Нет. Он же не сделает этого.
Закари возвращает внимание на меня.
– Собирай свои вещи, волка и мотоцикл, отправляйся к полковнику и скажи ей прямо в лицо, что ты не выполнила задание.
Иглы вонзаются во всё тело и сковывают меня. Каждый вдох отдает болью, которая сравнима лишь с сожжением заживо. Он воспользовался мной. Все эти месяцы он знал, каким будет итог. Он хотел правды, он её получил. Так выходит?
– Ты знал, что я тут не просто так…
Его взгляд говорит больше слов. Он всегда это знал.
– Все эти ужины были…
Закари не дает мне договорить.
– Ты не одна умеешь обманывать.
Всё это было неправдой. Сближение, взгляды, секс. Он всё продумал заранее. А я…
– Она убьет мою сестру.
– Меня это не касается.
– Ублюдок.
– Можешь уточнить это у полковника.
Соскальзываю с кровати, нахожу свою одежду, которая раскидана по комнате. Чувствую, что не только тело обнажено, но и душа. О чем я думала? Какой дурой нужно было быть? Я ведь чувствовала, что это игра, но со временем сама захотела в неё поверить.
Натягиваю нижнее белье и штаны.
– Зейн был прав, когда говорил…
Зак подлетает ко мне и хватает за руку. Его холодные глаза испепеляют меня.
– Хочешь поговорить о Зейне? Ты только вылезла из моей кровати и решила вспомнить о нём? Не думаю, что он будет рад, узнав о том, как ты была ему верна.
– Мы с ним не вместе.
– Да? Он, кажется, думает иначе.
Как же я тебя презираю.
Как же я презираю себя.
Смотря ему в глаза, сдерживаю слезы из последних сил и говорю:
– Ты похож на свою мать куда больше, чем думаешь.
Каждое слово пропитано ядом. Внутри меня умирает что-то невесомое, то, что ещё надеялось на людей. Я столько раз наступала на одни и те же грабли, что больше не в силах это вытерпеть.
Сколько ударов я должна получить, чтобы понять – никому нельзя верить, даже если сердце желает этого всем своим существом.
– Несколько лет назад я бы принял это за комплимент.
– Что тебе стоит с ней встретиться? Это всего лишь встреча и ты спасёшь мою семью. А потом я уеду и ты меня больше не увидишь.
Хватка на моей руке становится стальной. Мне больно, но это несравнимо с тем, что я чувствую внутри. Я хотела воспользоваться им и влюбилась как дура, а в итоге он воспользовался мной.
– Ты ничего не знаешь, – говорит он.
– Тогда расскажи.
– Тебе?
Презрение. Вот то чувство, которое он испытывает ко мне.
Рация на прикроватной тумбочке оживает, и я слышу на том конце голос.
– Зак, приём, это Нео.
Моя персона больше не интересует Закари Келлера, он подходит к рации и берет её, зажимает кнопку и говорит:
– Слушаю тебя, Нео.
– У нас проблема в столовой.
– Что ты там вообще делаешь? Иду.
Закари возвращает рацию на место и бросает на меня ледяной взгляд.
– У тебя десять минут. Если увижу тебя ещё хоть раз…
Он не договаривает.
Зак уходит, а я оседаю прямо на пол. Стаскиваю с кровати подушку и утыкаюсь в неё лицом.
Эта
