Устроилась на одном из лежаков и подняла вверх голову — оттуда, сквозь стекло, на меня смотрели миллиардами глаз ночи сияющие звезды и убывающая Луна. Даже сама не заметила, как меня сморил сон, глубокий и спокойный… Только проснулась я почему-то, вздрогнув от страха, который ознобом прошелся по коже. Всю подсветку выключили, Луна села, звезды затянуло облаками, и оранжерея погрузилась во тьму. Но самым страшным был звук, который, видимо, и разбудил меня, заставив задрожать. Это был протяжный и заунывный волчий вой, который раздавался совсем близко. Усилием воли заставила себя встать, протиснуться между зарослями экзотических растений, ступая по мягкому грунту, устланному древесной декоративной щепой. Добравшись до стекла, остановилась, вглядываясь через него в ночь. С этой стороны вид открывался на парк, и кое-где в нем все еще горели редкие фонари и многочисленные огни на украшенных елях. Благодаря этому кое-где просматривались дорожки, сортовые деревья, кустарники и клумбы, сейчас усыпанные снегом, а также очертания то ли снежных, то ли ледяных фигур. Всматриваясь в этот пейзаж, вдруг вздрогнула и чуть ли не шарахнулась назад, заметив среди деревьев фигуру огромного черного волка с горящими желтыми глазами.
Все всколыхнулось в груди трепетом и страхом вперемешку с радостью.
— Денис! — крикнула я, вновь приблизившись и прилипнув к стеклу, а он издал тот самый заунывный вой, высоко подняв голову к Луне. — Денис! — вновь позвала я, даже не осознавая, что он меня не слышит, а, может быть, и не видит даже… Когда это понимание пришло, начала в панике пробираться вдоль стекла в поисках ближайшего выхода на улицу. Кажется, я видела здесь какую-то дверь с надписью «запасной выход». Стараясь не упускать из виду волка, который по-прежнему стоял и выл протяжно и печально, будто выворачивая наизнанку душу, я стала без разбору отодвигать в стороны растения, наверное, ломая некоторым из них ветви, стебли и листья. По дороге даже свалила какой-то горшок с орхидеями. Только когда добралась наконец-то до двери, обнаружила, что она накрепко заперта и не поддается ни на какие воздействия. Черт! — Денис! — закричала снова зачем-то, будто сумасшедшая, и заколотила по стеклянной двери, затем по окну… Но волк не реагировал на меня, будто не замечал… будто мы находились по разные стороны глухой стены, отделяющей его мир от моего.
Тогда я кинулась вглубь оранжереи, надеясь найти ближайший выход из здания где-то в другом месте. Спотыкаясь и пробираясь на ощупь в темноте каких-то коридоров, нашла наконец еще одну дверь и задергала ее. Мои усилия оказались бесполезны, и я вновь побежала куда-то, перепробовав несколько запертых дверей по дороге. Наконец вернувшись в главный холл дома отдыха, пронеслась мимо пустующих постов ресепшен и охраны и вырвалась на улицу через центральный вход. Волчий вой отчетливо слышался откуда-то справа, и я ринулась туда по заснеженным дорожкам, в легких балетках, джинсах и толстовке, даже не замечая, как мороз тут же схватывает все тело, пробираясь под одежду и кусая за кожу. Поскальзываясь и спотыкаясь в своих скользких, совсем не зимних туфельках пробежала весь длинный корпус здания вдоль и наконец повернула за угол. Там, задыхаясь, остановилась, как вкопанная, потому что черный волк стоял там и выл, но теперь резко замолчал и повернул ко мне голову.
— Денис! — позвала его, хотя так странно было обращаться к зверю по имени человека. Да и мысли путались от волнения, и дыхание совсем сбилось.
Я протянула к нему руку, но он почему-то дернулся, резко повернулся ко мне и зарычал, обнажая белые зубы. Стало не по себе…
— Прошу, не сердись, — едва слышно проговорила я как можно мягче. — С телефоном просто вышло недоразумение… В нем не оказалось симки… Я… — договорить не успела, потому что волк вдруг ринулся в мою сторону, за несколько прыжков оказался рядом и бросился с глухим рычанием к моим ногам. Инстинктивно шарахнулась назад, защищаясь выставленной вперед ладонью, но увернуться, конечно же, не успела. Острые длинные зубы злобно вонзились в кисть правой руки, прокусывая ее насквозь, и я закричала от страха и боли, прижимая руку к груди, а волк отпрянул и рысцой побежал вглубь парка, скрываясь между деревьями.
34
Проводила его взглядом и опустила глаза. Кровь текла по светлой толстовке и капала в снег, окрашивая его алыми пятнами. Ноги подкосились, и я упала на колени, а потом с криком проснулась…
Я все еще находилась в оранжерее. Только слабая подсветка кругом горела, как и накануне, над головой сияли звезды и неровный диск Луны. В зарослях кругом включились поливалки, и воздух еще сильнее наполнился влагой и густыми дурманящими ароматами цветов, отчего дышать стало гораздо труднее. Медленно отняла от груди прижатую к себе руку и неспешно рассмотрела ее с обеих сторон. Никаких укусов… никакой крови… Господи, я, наверное, схожу с ума из-за всех этих переживаний… Настолько ярких снов у меня еще никогда не было… Даже потерла ладонь с обеих сторон, чтобы убедиться, что не чувствовала боли.
Немного отдышавшись, осторожно встала на ноги. В мыслях все еще кружилась какая-то путаница образов из сна, голова раскалывалась, перед глазами все плыло. Видимо, так на меня подействовала духота, повышенная влажность, запахи цветов, да еще выпитый накануне алкоголь… Кое-как пробралась к окну, леденея от ощущения дежавю… Только как я ни всматривалась в пейзаж, никаких волков в пустом парке не было видно… к моей грусти и тоске… а может быть, и к счастью… В горле все еще стоял ком от обиды и ужаса. Хоть и знала, что злой черный волк из сна — всего лишь плод моего подсознания, но разворошенные чувства не желали отпускать так быстро… Вероятность того, что Денис может быть зол на меня за то, чего я не совершала, была слишком высока. Артем и Мила точно не упустили бы свой шанс отомстить…
Выбравшись в коридор, сразу отметила для себя разницу между реальностью и неживой иллюзией из сна. Все же дом отдыха не стоял в полной тьме и тишине… Горело освещение, издалека доносились грохочущие звуки музыки, смех, да еще и взрывы петард к тому же… В общем едва ли все разбрелись по комнатам, хотя мои наручные часы уже показывали без четверти три. Добралась до постели, приняла таблетку шипучего парацетамола и забралась под одеяло. Тоска душила, как и ощущение одиночества… Слишком ярко отложились в памяти жаркие мужские объятья, сладкие поцелуи, ласковое рычание на ушко, а потом этот злой предательский укус… Из глаз сами собой потекли слезы. Так я и заснула, вся в слезах и с тяжким грузом на душе. На этот раз сон был без сновидений.
Наша дорога домой прошла без эксцессов. Как только заехали в город, нашли по навигатору на Иринкином телефоне ближайшее отделение салона связи моего оператора. Я попросила сделать мне выписку звонков за последние сутки и заблокировать номер. Среди неизвестных мне входящих значился лишь один. С него поступало четыре звонка: три неотвеченных и один, длящийся около минуты. Можно ли за минуту сломать человеческую судьбу и разрушить зарождающуюся, еще совсем хрупкую любовь? Конечно, можно…
Отчаянная Иринка тут же набрала этот номер на своем телефоне и сунула его мне в руку. На звонок не ответили, и я минут пять приходила в себя, стоя на морозе под вновь начинающимся снегопадом, пытаясь отдышаться, не зареветь в голос и не сойти с ума от одолевающих безнадежных мыслей.
