поворот!
Распахиваю глаза и удивлённо смотрю на Ксюшу. Она улыбается, но как-то неуверенно, ещё и губу нижнюю чуть закусывает.
Наклоняется ко мне, но целует не в губы, а легко касается шеи. И я не могу сдержать чуть слышный стон, зарываюсь рукой в мягкие волосы.
— Что же ты со мной делаешь?
Ксюша не отвечает. Положив руки на мою грудь, спускается губами ниже, к животу. Обводит языком вокруг пупка, а я шумно выдыхаю.
Боксеры мои летят в сторону, и пусть терпение мое на пределе, я даю Ксюше все сделать самой. Она не торопится.
Аккуратно обхватывает мой член одной рукой, смотрит на него так, будто впервые видит. Неужели она никогда?..
В этом я убеждаюсь, когда Ксюша начинает делать первые неуверенные движения. Чуть касаясь, проводит языком по головке, углубляется, но не сильно.
А мне похрен, мне и так в кайф. Я был готов кончить лишь от одного движения ее языка, едва сдержался. И не от ее умения, а от осознания, что она старается для меня. Может, где прочитала, что мужикам это нравится.
Да похрен вообще! Главное, что она продолжает открываться, доверять. Любить, черт подери!
Мне уже не стонать, а рычать хочется. И в мозгах, и в паху нарастает пульсация, перед глазами пляшут белые мушки.
— Цветочек мой, люблю тебя! — вырывается у меня вместе со стоном.
Как бы ни хотелось ещё немного просто полежать в обнимку с Ксюшей, дела не терпят отлагательств. Когда она уходит вниз, я звоню Марибу, хоть и рискую снова нарваться на грубость. Никак не выспится же человек. Но друг на удивление бодр и даже не ворчлив.
— Слушаю! — говорит он в трубке, а на фоне уже слышен стук пальцев по клавиатуре.
— У нас все готово? — спрашиваю, застегивая ремень.
— И тебе здравствуй, Алиев, — не удерживается Мариб. — У нас все готово. И услышат его покаянные речи только бездомные собаки.
— Как бы собак удар не хватил от человеческой подлости.
— О, у кого-то отличное настроение с утра, — смеётся друг.
Улыбаюсь сам себе, потому что Мариб этого видеть не может, и спрашиваю:
— У ублюдка встреча не отменилась?
— Все в силе, да и вряд ли отменит. Он с этими ребятами контракт пытался полгода подписать. Наконец-то повезло.
А вот в этом я сомневаюсь. Но всему свое время. Правда, на этот раз плотоядная улыбка расплывается на моем лице. Срыв подписания этого контракта станет вишенкой на торте возмездия.
Попрощавшись с Марибом, спускаюсь вниз и иду на кухню. Тётушки нет, кажется, она основательно уперлась рогом и объявила бойкот. Зато Ксюша с мамой пьют чай, и последняя снова вогнала мой цветочек в краску. Интересно, о чем разговор? Видимо, женские штучки, потому что при моем появлении мама замолкает.
Беру чашку уже приготовленного для меня кофе и, сделав глоток, спрашиваю:
— Секреты?
— Ну что ты? — слишком наигранно восклицает мама и подмигивает Ксюше.
Ох, женщины… Ладно, пусть секретничают, планируют, а я буду решать проблемы. Но через свой страх Ксюше придется переступить и понять, что ее бывший обычное чмо.
Сделав ещё один глоток, отставляю чашку и говорю:
— Я на работу.
Цветочек выходит за мной в коридор и спрашивает, вздохнув:
— Опять поздно будешь?
— Нет, — притянув ее к себе и поцеловав в макушку, отвечаю. — Сегодня я приглашаю тебя в ресторан. После обеда заеду.
Ксюша вскидывает голову и тоже улыбается. Конечно, я ее понимаю. Сидеть целыми днями дома — то ещё удовольствие.
Полдня не вылезаю из кабинета. Работы накопилось достаточно, и это все надо разгрести за несколько часов. Черт знает, когда снова попаду сюда. В три часа подписываю последний документ и поднимаюсь.
Пора…
Еду домой. Надо успеть принять душ и переодеться. Мамы и тётушки снова нет, а вот переговорить с последней очень бы хотелось. Но будем решать все проблемы по мере их поступления.
Ксюша уже готова, и… Она прекрасна. Макияжа нет, но ей он и не нужен. Волосы уложены, платье подчеркивает фигуру, пока ещё тонкую талию.
Видимо, на моем лице читаются все мысли, потому что, заметив мой взгляд, Ксюша смущённо качает головой и говорит:
— Амиль, мы такими темпами до ресторана не доберёмся.
Чертов ресторан! И чертов ублюдок! Никуда уже не хочу. А хочу…
— Ты самая красивая женщина в мире, — произношу, продолжая пожирать свой цветочек взглядом, но отступая к ванной.
— Жду тебя внизу, — улыбается Ксюша и идёт к двери, возле которой оборачивается и добавляет: — А ты самый лучший в мире мужчина.
— Ксюша… — качаю головой с предупреждением.
— Я внизу, — смеётся и скрывается за дверью.
До ресторана доезжаем молча. Я вижу, что Ксюша нервничает, сжимаю ее руку, пока она не говори у входа:
— Мне кажется, я одичала дома.
— Все будет хорошо, — успокаиваю ее.
Метрдотель с вышколенной улыбкой проводит нас до столика, который предварительно заказал Мариб. А я даже забываю, зачем я здесь — так бесят взгляды, которыми присутствующие мужики пожирают Ксюшу. Может, у меня уже собственнические галлюцинации, но кажется именно так.
— Амиль? — слышу ее голос, пока хмуро смотрю по сторонам.
— Да, цветочек? — поворачиваюсь к ней и улыбаюсь.
— Все в порядке?
— А разве может быть иначе?
— Ты какой-то… — она не договаривает, глядя куда-то за мою спину и бледнея на глазах. — Амиль, давай уйдем отсюда, — тут же выдыхает, начиная мять салфетку в руках.
Чуть повернувшись, вижу ублюдка и ещё несколько мужиков, которые что-то бурно обсуждают и передают друг другу бумаги для ознакомления.
— Из-за него? — спокойно спрашиваю у Ксюши, кивнув в их сторону.
Видимо, мое спокойствие и вызывает недопонимание на ее лице.
— Амиль, но… — снова осекается.
— Никаких но, Ксюш, нет. Это даже хорошо, что он здесь, — говорю, глядя, как глаза напротив теперь распахиваются от удивления. — Посмотри, он обычный козел, который здесь и сейчас,
