– Какая к чёрту игра после всего, что тут произошло, благодаря вам? Вы в своём уме?
– Тише, тише, моя радость. Что такого криминального здесь произошло? – как он ещё удержался, чтобы опять не коснуться её и тем самым окончательно не довести до истеричного припадка. Наверное, действительно чувствовал на интуитивном уровне, когда стоило что-то делать, а когда – попридержать своих внутренних демонов на коротком поводке. – Я никогда, за всё время нашей совместной поездки, не желал тебе зла, и уж тем более не собираюсь причинять его осознанно когда-либо вообще.
– И чем ваши заверения отличаются от ложных обещаний тех же мошенников и преступников? В принципе, можете не отвечать. Я не хочу слышать от вас ни слова! Не слышать вас, не видеть, ни знать!
– Могу дать фору на отыграться. Это же такой шанс выговориться и высказать всё, что накипело и наболело. Разрешаю даже не стесняться в выражениях.
– Простите, но я совершенно не горю желанием опускаться до вашего уровня и сыпать дикими фантазиями даже на вашу голову. Своими провокациями разводите кого-нибудь другого и в другом месте! А на меня и смотреть не смейте!
Да, конечно, вот он прямо взял и с ходу её послушал, отвёл глаза, прикрыл их стыдливым жестом ладонью и забился в угол собственного кресла.
– Какой смысл мне тебя провоцировать? – вот именно, не только не отвёл, так ещё и с более подчёркнутым интересом углубил свой взгляд, так сказать, пустившись во все тяжкие – рассматривая теперь её пунцовое от негодования личико, как очень занятное произведение искусства, намеренно задерживаясь на её маковых губах и при этом кончиком языка якобы что-то снимая с уголка собственного рта. И после этого он будет утверждать, что ничего такого провокационного не делает и не говорит? – И разве данная поездка – не является твоей личной провокацией против самой себя? Разве изначально ты не готовилась к подобным испытаниям и неизбежным трудностям? Ты ведь собралась в большой город далеко не от сладкой жизни. И ты не настолько наивна, чтобы верить в радужные представления большинства провинциальных дурочек, будто многолюдные мегаполисы только вас и ждут, маня своими яркими огнями, как тех безмозглых мотыльков. Понятное дело, что пришлось погнаться за многообещающими перспективами, о которых ты в своём родном городке, увы, и мечтать не смела. А чего стоит тот факт, что там тебя знает в лицо и по имени каждая дворовая собака. И если есть возможность спрятаться в многомиллионном муравейнике от собственного прошлого и его болезненных воспоминаний, так почему бы не воспользоваться подобным шансом? Там точно никто не сделает твои неудачи достоянием всех жителей города. Но это не значит, что огромные мегаполисы менее жестоки к своим горожанам. В этом и заключается парадокс всех больших городов, чем больше в них людей, тем острее одиночество. Ты же не могла не знать о таких вещах, когда впопыхах собирала свои чемоданы?
– Повторюсь ещё раз, для особо одарённых! Моя личная жизнь никого не касается, а вас и подавно. Я уже молчу о том факте, что вы понятия не имеете, куда я на самом деле еду в этом поезде. – о, чего ей стоило не сорваться в крик, цедя едва не каждое слово по отдельности сквозь стиснутые зубы. Можно подумать, она и вправду могла ему сделать во истину что-то страшное и непоправимое.
Ну, а он, естественно, и бровью не повёл. Но, правда, слегка прищурил глаза, впервые не растягивая своих дьявольски красивых губ в циничной усмешке.
– Не важно, куда ты едешь, суть твоего побега не измена. Что-то случилось такое нехорошее в твоём недавнем прошлом, что оставаться в столь когда-то родном городке для тебя стало нестерпимой пыткой. Не исключено, что это была какая-нибудь трагедия личного характера, немного раздутая подростковой эмоциональностью весьма ранимого характера. Ну, и само собой, наглядные примеры соседских беглецов, у кого хватило ума уехать из города до того, как погрязнуть в его провинциальном болоте до конца своих дней. Остались только самые упёртые, недалёкие, да местная аристократия, прикованная к своим родовым поместьям, как те дряхлые псы к обветшалым будкам. И не удивительно, почему в последнее время тебя от всего этого буквально выворачивало на изнанку. Лучший способ забыть – это сбежать, что в принципе тоже не даёт стопроцентных гарантий. Может в первое время так и будет. Новая жизнь закрутит в свой бурный водоворот новых страстей и впечатлений, перекроет старые раны новыми проблемами, все силы уйдут на борьбу за своё место под солнцем, или, точнее, за удобный уголок в каком-нибудь спальном районе, на окраине города. Но зато ты действительно хоть ненадолго, но сумеешь отвлечься от старой боли. Пока не начнёт нарастать новая, и пока до тебя наконец-то не дойдёт, что жизнь в больших городах – это прежде всего выживание. Жёсткое, беспощадное, беспринципное. Либо ты, либо тебя. Хотя… серой невидимой мышкой можно оставаться где угодно и сколько угодно. А вот чтобы добиться чего-то реального и стоящего, здесь без чужой помощи просто никак и никуда. Да и с твоей ранимой психикой выжить в подобной клоаке, ещё и одной, будет ох как не просто. Даже не представляю, как долго ты сумеешь там продержаться.
– Люди живут где угодно, сэр. А на вашем месте, я бы не стала делать столь поспешных выводов о тех, кого вы видите впервые в своей жизни. Я понимаю, это ваша исключительная фишка с особой формой самоутверждения, только к реальной жизни она не имеет никакого отношения.
Видимо, пока он изливался в своей излюбленной манере проникновенного оратора и Дьявола-искусителя по совместительству, Дэниз успела немного успокоиться и взять себя более-менее в руки. По крайней мере, отвечала она ему теперь на удивление холодным и даже сдержанным голосом. Правда смысл его последних слов и достаточно конкретных намёков не смог не задеть своей циничной грубостью и без того шаткие в данных вопросах позиции девушки. Но каким-то чудом ей всё-таки удалось продержаться на плаву, не сорваться и не высказать ему в лицо, всё что она думает о его завуалированных по данному поводу предложениях. Слишком опасная тема, чтобы поднимать её на поверхность, ещё и находясь в одном купе с человеком, который чуть ли не открытым текстом говорил ей о своём покровительстве. Конечно, проще прикинуться дурочкой и сделать вид, что тебя задело совсем иной стороной обсуждаемого разговора.
– Да мне, в сущности, как-то плевать, что вы там себе думаете и с каким умыслом нагнетаете обстановку. Не ваше дело, куда я еду, да и как собираюсь где-то жить. – прозвучало, конечно, по-детски, но что ей ещё оставалось делать? Ну, не понимал он слова «Нет!».
– Ну, хорошо. На данный момент с этим даже я не стану спорить. А как же симпатия? Не станешь же ты сейчас утверждать, что ничего такого ко мне не испытывала и не испытываешь? – он это всерьёз? Вот так вот? За здорово живёшь, взял да перескочил на другую не менее интересующую его тему беседы (ну, да, беседы, где он, по сути, всем и вся заправлял, съезжая куда захочет и когда только вздумается). – Могу поспорить, вкусы у тебя в некотором смысле завышенные. Абы на кого бросаться точно не станешь. Не удивлюсь, что как раз из-за одного такого героя не своего романа ты и решила махнуть в чужой город, возможно даже с целью найти ему достойную замену.
