Книга Одержимость романами - Кейтлин Бараш

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80

На его кровати голубой плед. На книжных полках «Шпион, выйди вон» Джона Ле Карре, «Норвежский лес» Мураками, коллекция «Гарри Поттера», немного классики от издательства «Пингвин».

В углу – пыльный саксофон. Я показываю на него.

– Ты не говорил, что играешь!

– Давняя история. Я играл в группе в университете.

Это еще один штрих к его личности, и я, естественно, задаюсь вопросом, почему он никогда не упоминал об этом. Раскрывать новые грани в себе и других – разве это не само собой разумеется?

– Почему ты бросил?

– В математике больше смысла.

Звучит прагматично, ни капли романтики, но со спокойным достоинством. К тому же я обещала себе больше не связываться с музыкантами.

Открыв ноутбук, Калеб показывает мне видео выступления на «Ютубе».

– Вот он я.

Я смотрю, как движутся его пальцы, как наполняются воздухом его щеки. Глаза закрыты, лицо умиротворенное. Я могу долго смотреть, как он играет.

Когда песня заканчивается, перевожу взгляд на противоположную стену, где висит фотография в рамке с выпускного вечера в Сент-Эндрюсе. Правой рукой Калеб держит диплом, а левой – сжимает плечо Розмари. Я пристально смотрю на стену, побуждая Калеба проследить за моим взглядом.

Он краснеет.

– Извини, может показаться странным, но это моя единственная фотография с выпускного. Она приехала из Нью-Йорка, чтобы отпраздновать. Хороший был день, но все это давно в прошлом.

Во время семестра в Шотландии Розмари, должно быть, присутствовала на концертах Калеба и смотрела на него, пока он играл. Внутри поднимается свежая волна зависти, но я напоминаю себе, что и кого он выбрал. Математику и меня.

Это я сейчас нахожусь в доме Калеба, в его городе, где каждая стена, каждый угол хранят его навыки, его достижения, где в завывании валлийского бриза на улице, в сладко-соленом воздухе близлежащего моря проступает вся его жизнь. Розмари сейчас в трех тысячах миль отсюда. Я изгоняю ее.

Раздвинув шторы, с удивленным видом указываю на дерево за окном.

– Это пальма, – подтверждает он, проследив за моим пальцем.

В Уэльсе? Нет. Во время полета я представляла себе угрюмые болота, туманные зеленые холмы, валлийскую прохладу. Не надо мне никаких пальм, они усложняют всю картину.

Спускаюсь вниз за водой и в тихом сумраке кухни едва не прохожу мимо матери Калеба, которая грызет яблоко, сидя на табурете у стола. Ее лицо то и дело освещают голубоватые вспышки – по десятидюймовому телевизору идут новости без звука.

– Здравствуйте, миссис Морган, я Наоми, – слышу себя словно со стороны. – Так приятно наконец-то познакомиться с вами, спасибо за гостеприимство!

Она поворачивает голову, и я понимаю, что именно предвкушение этой неизбежной встречи так подействовало на мой желудок в самолете. Была ли Розмари близка с матерью Калеба? Возможно, они дружили? Насколько мне известно, его мать огорчилась из-за их разрыва; возможно, она надеется на их воссоединение. Возможно, она подозревает меня в чем-то.

Но я также знаю, что, если Калеб спустится по лестнице и будет наблюдать за разговором, он обратит внимание на наше взаимодействие. Наличие или отсутствие химии между нами повлияет на его восприятие меня. Меня снова тошнит.

Миссис Морган встает и обнимает меня, но некрепко – ее тело едва прижимается к моему. Она высокая и худая, как и Калеб. У нее такие же волосы цвета темного шоколада.

– С приездом, Наоми, – говорит она негромко, медленно. – И пожалуйста, зови меня Джен. Как прошло путешествие?

– Просто отлично! – Слышу звенящие нотки в своем голосе, а челюсть вот-вот лопнет от улыбки, но все это по-прежнему ощущается как будто со стороны. – Потрясающие виды по дороге, особенно на закате.

Ее глаза становятся ярче, она смотрит поверх моего плеча, потеряв ко мне всякий интерес. Повернувшись, замечаю Калеба у холодильника.

– Наоми просто старается быть вежливой, да? – говорит его мать заговорщицким тоном. – Смотреть по дороге особо не на что.

Не понимая, стоит ли возражать, я чуть приоткрываю рот.

– Ну, возможно, я…

– Она шутит, Наоми, – говорит Калеб.

Заставляю себя рассмеяться. Юмор – это мое, все получится. Нужно соответствовать.

– Ты впервые в Великобритании? – спрашивает она.

Про себя я морщусь: в Великобританию довольно просто добраться из США, и я не из тех невежественных американцев, которые не хотят путешествовать, за кого она меня принимает?

– Бабушка в детстве взяла меня в Лондон, мы тогда посетили много достопримечательностей. – Заставляю себя говорить ровным и легким тоном, без нотки язвительности. Возможно, мне померещилось, будто вопрос задан из снисходительности, а не из простого любопытства или вежливости, а значит, это больше говорит о моем мироощущении, а не ее мнении обо мне. Мне хочется искупить свою вину. – Но в Уэльсе я впервые.

– Надеюсь, тебе здесь понравится. – Не глядя на меня, она похлопывает Калеба по руке и направляется в сторону коридора с недоеденным яблоком.

– Я тоже люблю яблоки, – внезапно выпаливаю я. – Это мой любимый фрукт, особенно сорта «Хани Крисп». Они сочнее всего.

Калеб смотрит на меня со странным выражением, его брови сошлись на переносице.

– Я бегаю, – заявляет его мать с порога, сжимая яблоко. По костяшкам пальцев стекает сок. – Яблоки полезны для бегунов. Пектин дает мне дополнительную энергию. А ты бегаешь?

– Да.

Это не ложь – она же не спрашивала, как часто и как интенсивно. Как-то раз в октябре мы с Калебом устроили пробежку вдоль реки Гудзон. В парке пожелтели листья. Я отыскала в недрах шкафа кроссовки, надела единственный спортивный бюстгальтер и накрасила ресницы тушью, чтобы компенсировать свою непривлекательность во время и после пробежки. У Калеба шаг длиннее, но он держался рядом.

– Можем устроить совместную пробежку, пока ты здесь.

Эта идея приводит меня в ужас.

– Конечно!

Джен зевает:

– Ладно. Мне пора спать. Спокойной ночи и приятных снов вам.

Когда дверь ее спальни закрывается, Калеб поворачивается ко мне.

– Кстати, о беге, я в душ. Я сегодня бегал и не успел помыться перед нашей встречей. Чувствуй себя как дома. В спальне есть еще один телевизор.

Следую за ним наверх, он исчезает в ванной, а я ищу в чемодане пижаму. Душ начинает шуметь, и я подхожу к прикроватной тумбочке. Главное – не раздумывать. Беру в руки его телефон, гладкий и серебристый. У меня есть несколько идей. Я столько раз видела, как его пальцы пробегали по телефону, описывая что-то вроде восьмерки, первая цифра – всегда единица. Это дает несколько вариантов.

Я набираю 1 9 9 1. Год его рождения.

Телефон вибрирует, чувствуя самозванца: неверно, начать сначала.

Набираю 1 9 9 3. Год моего рождения,

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80