заинтересовать.
— Вот… Теперь ждем пару недель, а дальше со всеми начнем переговоры. Точнее, маклеры начнут, но в итоге мы купим только эти три, — рассказывал я девушкам дома, показывая участки на карте.
Никого из них брать в контору посредников я не стал, потому что незачем им там светиться. Отвечаю за эту операцию только я.
— А три-то зачем? — спросила Инна. — Нет, я поняла, что этот ушлый князь захочет нас обдурить.
— Не так. Три ближайших участка принадлежат ему, а четвертый одному барону, его вассалу. Его скорее всего нам и будут потом впаривать по десятерной цене.
— Если не больше, — хихикнула Вика. — То есть три придется покупать, потому что иначе князь Быкорогов заподозрит, что нам только один и нужен. Но у нас на три сейчас нет денег.
— Придется взять кредит под залог завода, — развел руками я. — Процент будет большой из-за рисков банка, но дадут, надеюсь. В худшем случае лишние участки продадим с большой скидкой.
— А в лучшем?
— А в лучшем продадим обратно князю. Раз в десять дороже.
— Не темни, — буркнула Лена. — С чего бы князю так переплачивать?
— Когда мы начнем закупать горное оборудование, и заявим в канцелярии, что открываем адамантиновую шахту, а мы это обязаны сделать, так как предприятие стратегическое, то Быкорогов очень захочет выкупить у нас обратно все эти земли, — засмеялась Вика, до которой наконец дошла моя афера. — А согласимся мы ему продать потому, что у нас денег на шахту нет. И никто нам не даст. Так что поверит. Только… Андрей. По сути это война. Причем в итоге с моим папашей, так как Быкорогов его вассал. А папаша у меня царь как-никак.
— Война? — нахмурилась Инна.
— Да, война, — серьезно кивнула бывшая принцесса. — Нет, по закону к нам претензий не будет, но князь явно захочет вернуть себе свои земли силой. А поводом будет наша хитрость, которая вскоре станет для всех очевидна. Сам мелкий князь побоится воевать, так как сил у него маловато. Но оскорбление вассала — повод для царя, точнее в данном случае князя Тверского, ввязаться в войну.
— Нет, — улыбнулся я. — Когда князь Быкорогов поймет, как его поимели, то придет требовать расторгнуть все сделки. Но я предложу ему фьючерс. Мы заберем те два пустых участка за те же деньги, но через три года. И причин для войны не будет. Мы узнали про месторождение и купили участок. Это не причина для недовольства.
— Но для насмешек причина отличная.
— Это да. А вот самое главное, впарить ему его же землю в десять раз дороже, это уже на грани мошенничества. Вот мы и пойдем на попятную. И поверьте, все три года у нас не будет большего доброжелателя, чем этот князь. Если наша шахта не даст прибыли, то фиг он увидит свои деньги. А то, что мы опасные противники в войне, он знает.
Вика вдохнула, выдохнула, оценивая изящество моего почти мошенничества, затем возвела глаза к потолку и вдруг сказала одно слово. Но какое! Принцессе такое знать точно не положено. Тут же испуганно прикрыла рот рукой и обвела нас всех виноватым взглядом.
Пока ожидали ответов от землевладельцев, решили наконец обзавестись слугами. А это очень непростая задача. Нормальные родовые слуги живут при владетелях династиями и весьма ценятся, но у нас им взяться неоткуда.
Пришлось Инне сначала сделать заказ на подбор персонала, а затем с Леной и Ивой ехать в контору по найму временных слуг, проводить собеседования. И временных не значит, что на неделю или на время большого приема. А только то, что эти люди не будут слугами рода. Обычно контракты заключаются на год, а дальше уже могут быть продлены или в лучшем случае людям будет предложено стать уже слугами рода, изрядно подняв свой статус.
Вернулись девчонки всего с двумя служанками, из которых одна выглядела дамой лет сорока, а другая девушкой лет двадцати.
— Все пошло наперекосяк сразу же, — жаловалась мне Инна, пока Малина пошла показывать свеженанятым служанкам где у нас что. — Первое. Никто к нам идти работать не захотел, потому что если мы по результатам годичной работы не предложим людям стать слугами рода, то им придется менять профессию. Никто в приличный дом, после нашего, их уже не возьмет. Репутация.
Я улыбнулся, глядя на обиженную самую любимую жену, а та продолжила:
— Но и собеседования пошли черте как. С первой общалась я одна. А знаешь почему? Ива её узнала. Это та женщина из контрразведки, которая следила за Леной. Хорошо что Ленка сильно поменяла внешность, но чтобы не проколоться, ей все равно пришлось уйти. Ива молодец! Подала тайный знак, и сказала, что кажется забыла запереть паромобиль, и сумку на сиденье оставила. А Лена хорошо понимает, когда надо просто сделать, а спрашивать потом. Она-то эту контрразведчицу вообще ни разу не видела.
— Понятно, — протянул я. — Ну хорошо, что все сработали грамотно!
— Я бесценна! — улыбнулась Ива.
— Это да! — кивнул я. — А эти две служанки почему согласились у нас работать?
— Их не берут. Одна уже старовата, а молодая слишком красива.
— Не сказал бы… Просто симпатичная.
— Это ты зажрался! — рассмеялась Лена. — Мы у тебя все очень красивые, вот ты теперь просто красивых называешь симпатичными.
— Почему не берут красивую? — решил не углубляться в этот вопрос я. — Чтобы хозяин не спал с ней?
— И это тоже, но в первую очередь, чтобы хозяйку дома не затеняла. В слуги и служанки красавцев и красоток не берут.
Впрочем, обе служанки у нас не задержались. Старую выперли уже через три дня, потому что поняли, что она тоже из спецслужб. Вот так. Одну мои девчонки выявили на этапе найма, а вторую нет. Да и не могли, конечно. Но Ива проследила за ней, когда та ходила на закупки, сначала магией определив, что та беседовала с каким-то человеком, а когда подошла поближе, то и узнала первую контрразведчицу.
Но уволили шпионку мы под благовидным предлогом. Когда та шла с подносом, полным кофейных чашек, на нее выскочила Малина и как бы случайно выбила поднос, а когда Вика, как старшая жена, стала разбираться с происшествием, то служанка проблеяла, что не виновата, ведь на нее налетели. А вот Малина нагло сказала, что она просто рядом стояла.
Молодая же сразу стала оказывать мне очень пристальные знаки внимания. Здорово вертела задом, и все время укорачивала форменную юбку. Мои жены офигевали, но пока терпели. Терпение кончилось когда одна из желтых газет тиснула большую и жутко лживую статью про внутреннюю жизнь гарема Мухоморова-Мортиры.
Но кроме
