Подъезжаю к ресторану, из которого уже выходят последние гости. Через несколько минут выходит и Люба. Видит мою машину и шарахается. Быстро она перешла от бешеной страсти к панике от одного моего вида. Открываю окно.
— Запрыгивай.
— Только, если с ума сойду! Убирайся отсюда! — выкрикивает она, разворачиваясь и быстро уходя.
Ругаюсь про себя и выхожу из машины. К нему она поскакала, ага, сейчас. Настигаю её, хватая и закидывая на плечо. Пташка верещит, но мне плевать. Редкие прохожие оборачиваются.
— Это у нас прелюдия такая, — отвечаю на их немые вопросы. Кто сунется — поломаю.
Закидываю орущую пташку на заднее сиденье, заблокировав дверь. Сам сажусь на водительское и она сразу налетает на меня, вцепляясь ногтями в лицо.
— Ненавижу тебя! Кем ты себя возомнил?! Немедленно выпусти или я тебе всю машину разнесу!
Быстро обездвижив, легко перетаскиваю её на переднее. Глаза сверкают злостью. В груди клокочет и хочет выйти наружу очередное ругательство.
— Не сдерживай себя, пташка. Выскажись, — говорю, ухмыляясь.
— Будь проклят!
— Это я уже слышал.
Она начинает пинаться, что приходится усадить её себе на колени, зажав её ноги между своих. Теперь она может только вращать глазами и ругаться.
— Почему ты никак от меня не отстанешь?! Я уже не изменю решения — ты для меня навсегда закрытая страница! Я больше не буду с тобой! Никогда!
— Давай поспорим, — отвечаю, ухмыльнувшись. — Ты от меня никуда не денешься. И уж точно не к этому хмырю!
— Отпусти меня немедленно! Что он тебе сделал?! Ты болен, Мурад…
Смеюсь с её слов. Записала меня к болезным.
— Скоро узнаешь, пташка, — отвечаю, смотря на её грудь. Её соски стоят и не могу остановить себя.
Перехватываю её руки в свою одну и начинаю покусывать сосок через кофту.
— Перестань! Тут же люди ходят!
— У меня тонировка. Расслабься, пташка, — отгибаю кофту и достаю грудь, всасывая сосок.
Люба продолжает вырываться, но уже не с такой прытью.
— Сладкая, как всегда.
— Я тебя уничтожу!
— Делай что хочешь, но не ври, что тебя это не заводит, — с этими словами, проникаю под бельё, чувствуя, как там всё горит.
Пташка дрожит, борясь с чувствами.
— Что ты хочешь от меня, Мурад? — спрашивает она, встряхивая головой. — Я не поддамся на твои уловки.
— Я убью ресторатора, если он притронется к тебе, — говорю серьёзно, смотря в глаза.
Люба возмущённо сопит.
— Ты теперь каждого, кто будет проявлять ко мне симпатию, собираешься убивать?! Даже, если бы не было Артура, то я всё равно бы не была с тобой! После того, когда поняла, что ты себя не контролируешь…
— Если другой окажется такой же мразью, как этот, то да. Можешь не сомневаться, пташка.
— Ты даже его не знаешь! Он хороший человек! Он отец Миланы! И я тебе не пташка!
— Вот как ты запела! А как же твоя бедная сестра, которая намучалась с ним? А, пташка?
— Не смей! Не смей даже говорить про неё! Это не твоё дело!
Звонок мобильного отвлекает от разговора.
— Босс, всё готово, — сообщает один из моих парней.
Отключаюсь и отпускаю Любу. Она с подозрением смотрит на меня. Наверное, расстроена, что так быстро ей наигрался. Пусть тоже помучается и переосмыслит своё поведение.
— Отвезу тебя домой.
— Я сама могу дойти!
Не слушая её комментарий, завожу машину. Она поправляет кофту, складывает руки на груди и отворачивается к окну. Не произносит ни слова всю дорогу. Тоже не собираюсь её развлекать. К тому же я ни в чём перед ней не виноват.
Отмечаю, что тачка ресторатора отчалила восвояси. Люба всё ещё не понимающе смотрит на меня, пытаясь найти объяснение моего поведения.
Убрав блокировку дверей, смотрю на неё в ответ.
— До встречи, — говорю, подмигнув.
Она закатывает глаза и быстро выходит. Вдавливаю педаль и быстро мчу в бар. Там парни, которые ходили навестить ресторатора, уже ждут меня.
— Мурад Аскарович, материал взяли, — протягивает мне пакет с ватной палочкой.
— Пришлось держать и засунуть эту грёбанную палку прямо в его мерзкий рот, — говорит другой, передёргиваясь.
Протягиваю пакет обратно.
— Отвези прямо сейчас по этому адресу.
Парень кивает, выходя. Другие начинают рассказывать дальше.
— Потом мы его немного подразмяли и проводили до машины. Любе он точно ничего не расскажет.
— С чего такая уверенность?
— Пообещали ему член отрезать и в подарок на праздники частями присылать, — хмыкают в ответ.
— Хватит только ненадолго! — смеются они.
— Следов своего присутствия не оставили? — спрашиваю, прекращая тупые смешки.
— Точно нет. Паха даже подмёл за нами, чтобы не прикопаться, — заверяют они.
Выпроваживаю парней, садясь за стол. Будет забавно, если он, всё-таки, окажется отцом Миланы. Типа поимел всех, наврав с три короба. Если это будет так, то очень сильно осложнит задачу. Люба тогда за него горой будет стоять, обеляя любое действие. Оставлю пока эти мысли до результатов ДНК и капну глубже о жизни ресторатора до приезда в этот город.
А пташка, всё равно от меня никуда не денется. Видел же, что хотела, чтобы я не останавливался сегодня. Хотела, чтобы продолжил касаться её. Ну ничего. Осталось немного и все карты будут выложены на стол.
Глава 48Поднимаюсь к себе, мысленно проклиная дикаря. До сих пор чувствую на себе его прикосновения, не желая признавать, что соскучилась. Нужно дать ему понять, что он не может вот так врываться, когда ему вздумается и творить то, что вздумается. Мурад чувствует безнаказанность, считая себя в праве распоряжаться чужими жизнями. Моей и Артура. И почему он так на него взъелся? Да, он ревнует, но, всё равно, реакция ненормальная.
Оказавшись на своём этаже, встречаюсь со Светланой Михайловной. Она выглядит испуганной.
— В чём дело? — спрашиваю я, а сердце ухает вниз.
— Любочка, сама не поняла, но я звонила тебе…
Бегом открываю входную дверь.
— Артур?
— Они его вывели…
С Артуром Светлана Михайловна познакомилась ещё утром, зайдя ко мне. Сказала, что видела потасовку ночью. Он поинтересовался понравился ли ей тот ужин. Соседка кивнула и отчего-то смутилась.
Резко разворачиваюсь и смотрю на соседку.
