спросил жрец.
— Это те, кого нужно переделать! Перевоспитать! Сделать достойным членом общества. Вы все. Кроме обиша.
И она пошла на выход, походкой манекенщицы. Обвиняемые молча, как заворожённый следили за покачиваниями её шикарных бёдер, в обтягивающих брюках и поясе из золотых кругляков, которые позвякивали от каждого её шага.
Первой очнулась Вера и ткнув Анудара локтем в живот, пошла следом за девушкой — воином на выход.
Гай спохватился и крикнул ей в догонку.
— Я хочу остаться.
— Как пожелаешь — ответила Басилиана, не поворачивая головы и вышла.
Глава 39
По́сле суда, нас повели по разным сторонам. Анудара сопровождало двое военных, видимо его считали самым опасным, что было не так уж далеко от истины. Свободным оставался лишь неприкаянный Гай. Он с тоской во взгляде провожал нас, не в силах чем то помочь. Жреца увёл за собой парнишка, лет пятнадцати. Он что то тихо бубнил ему, уводя в одну из башен.
За мной пришла худая, злющая тетка, в строгом темно сером, брючном костюме, похожем на японское кимоно для тренировок рукопашного боя.
— Ко мне обращаться Мине Гека. Я старшая горничная восточного крыла. Следуй за мной шайне. — скупо кинула она мне и засеменила по светлому коридору.
Наша компания, перед переходом долго и кропотливо прорабатывала план и обсуждала детали всей операции. Мы морально были готовы, что нас скорее всего разделят и возможно даже посадят под замок. Поэтому Дару вновь нацепили его же магические браслеты. Только теперь они были бутафорские и он в любой момент мог их скинуть. Задачей принца было вытащить всех нас, из неволи или других неприятностей, если таковы случаться.
Где конкретно находятся кристаллы времени мы не знали, лишь предполагали, что такие редкие и ценные артефакты скорее всего поместили в сокровищницу.
Нашей задачей было не помереть в этот день и по возможности прийти на место сбора. Его мы назначили за воротами замка или дворца, тех что ближе всего располагались к восходу Дары. Время — час до рассвета. Кто не сможет прийти или подать весть, будет считаться попавшем в беду. Его придется выручать. По нашим примерным подсчётам за седьмицу мы должны были осилить это задание. Нам очень хотелось в это верить.
Я поплелась за Мине Гекой, горестно вздыхая, понимая что простым и лёгким этот день не будет.
Мы продвигались по северному крылу. Белоснежному и открытому с одной стороны коридору. По правую руку, от меня попадались многочисленные, яркой окраски двери, но куда они вели мне не рассказывали. Мине как воды в рот набрала. Петляли мы добрых минут пятнадцать и в итоге стали спускаться по кругу всё ниже и ниже. Подземный этаж тоже был выложен белым камнем, как и вся основная отделка замка. Здесь одно помещение переходило в другое низкими, арочными сводами. Двери отсутствовали. По периметру стояли десятки кипящих, квадратных котлов. Сновали люди, таская корзины и какое то тряпьё. От некоторых ёмкостей валил белый пар. В других женщины, огромными веслами помешивали нечто сизо пегое нечто.
"Преисподняя", подумалось ненароком.
Моя сопровождающая схватила за локоть пробегающую девушку и та взвизгнула от неожиданности.
— Агдейл, быстро найди мне Кролли. Живо!
Девчонка стрелой ринулась исполнять распоряжение, а женщина повернулась ко мне и презрительно выплюнула.
— Это твое место работы. Спать и есть будешь тут же.
— Но Басилианана суде сказала, я буду няней?
— Что? — взвизгнула противная тетка, — допустить такую распутницу к детям? Ты тут ничто, глина и грязь! Смеешь прекословить?
Я во все глаза уставилась на нервную особу. Но та озверела ещё пуще.
— Не смей пялится! Глаза в пол, мерзкая шайне. Останешься весь день без еды.
Она бы наверное ещё долго выплескивала на меня желчь, но к нам подскочила девушка, немногим старше меня с рыхлым, некрасивым лицом, но мягким, певучим голосом.
— Вот я Мине Гека, искали?
Старшая горничная неодобрительно оглядела большую, наглухо упакованную в серую рубашку грудь молодой женщины и высокомерно изрекла.
— Возьми новенькую под свою ответственность. Работу дай самую грязную, чтобы под вечер о смерти думала, а не о мужиках. И следи за ней внимательно. Она преступница с дикого континента!
Я смолчала, удивляясь, что здесь местные тоже называют другой континент диким.
— Пойдем, — пропела дурнушка задрав нос.
Она повела меня мимо чанов в другой зал. Такой же огромный как и первый. Здесь имелись невероятной высоты горы грязного белья и запах стоял отвратительный.
— Ты имя себе придумала? — обратилась она ко мне.
— Нет. Мне позволили взять название цветка, но я здесь никаких растений не знаю. Можешь помочь?
— Моё имя Кролли. Это белоснежный, с алыми кисточками цветок, что растет в горах. Он редкий и очень ценный. — она мечтательно заулыбалась щербатым ртом. — Я помогу тебе. Будешь Ноя. Это лечебная трава, её тут все знают.
— Хорошо, пусть будет Ноя. — согласилась я — Спасибо.
— Одевай фартук и митенки, без них можешь обжечь ладони. Твоя задача выбирать из кучи белья всё синее и кидать в котлы. Проварить пол часика и вынимать вон в те деревянные кадки. Отнести в другой чан и ополоснуть. Нужно торопиться. За невыполнение плана работы у нас не только еды лишают, но и больно бьют.
И началась самая настоящая каторга!
Я металась, как метеор. Мокрое и горячее бельё было очень тяжёлым, а в совокупности с кадками, не подъёмным. Всё это нужно было тащить по опасным, крутым лестницам, ведущим к котлам. К тому же сама Кролли, как издеваясь постоянно отвлекала меня забирая на другие работы. То воды нужно натаскать, то стопы чистого белья перенести в другое помещение. При этом я заметила, что кроме меня так никто не бегает и не спешит. Явно надо мною издеваются. Через несколько часов, когда другие прачки присели ужинать, я опустилась на гору грязного белья, передохнуть хоть минутку. Кормить меня никто не собирался. Кролли тут же подлетела и заорала мне прямо в лицо
— Ноя, кто позволил тебе сидеть и не работать? Время синего белья проходит, а у тебя ещё две горы. Давай подымайся, ишь расселась.
Я одарила её своим фирменным взглядом и гордо с достоинством поднялась, хотя ноги мои дрожали от усталости.
— Давай, давай.
Я вновь занялась этим каторжным трудом. Нагребала белья столько, сколько могла унести и карабкалась на неустойчивые и неудобные лестницы. Затем ещё и ещё. Потом перекладывала в другой котел. Терла тряпки друг о друга, уже не чувствуя рук. О порошке или мыле видимо в этой стране не знали. Во
