любимую женщину, я должен ее удивлять. И тут же совесть, как ползучий гад, куснула меня – перед глазами возникло лицо Малинки, когда она увидела меня в клинике. Изумление, страх, растерянность… Но это удивление со знаком «минус». И сколько же мне нужно будет набрать этих «плюсов», чтоб они сгладили негатив!
Я привезу их в свой дом. На природе все плохое быстрей забывается. И тут у меня есть еще один жирный козырь – Бонд! Он общительный, но, к сожалению, вынужден довольствоваться только компанией Николая. Мишка, уверен, будет рад заиметь собственного пса. А Малинке? Что ее порадует?
И тут же в голову влезли пронзительные строчки шансона…
«Я куплю тебе дом у пруда в Подмосковье
И тебя приведу в этот собственный дом
Заведу голубей и с тобой, и с любовью
Мы посадим … чего-то там»
Моя любимая бабуля хранит верность традициям. И у нее до сих пор действующая радиоточка. Вот оттуда и звучат приветы с пожеланиями послушать «Лесоповал». Хотя звучит пронзительно. Бабуля просветила, что Танич написал ее в местах заключения, куда угодил за неосторожную фразу. И ждал встречи с женой.
Я жду встречи с Малинкой… Моя девочка… И дом не надо покупать. Он есть. Правда, голубей точно не заведем. Летающие крысы, разносчики инфекций. Да и так почему-то не вызывают симпатии. А что она захочет завести?
И еще я жду ее звонка. Поэтому и в городе не остаюсь. Не хочу услышать визг жены раньше времени.
Однако наше «хочу» не всегда совпадает с желаниями других. Уже на подъезде меня вздернул звонок. Я чуть не подпрыгнул от радости. Малинка! Но нет. Всего лишь моя тещенька.
– Слушаю, Нелли Игнатьевна! – в моем голосе явно прозвучала усталость. Хоть и хотел держаться нейтрально во избежание давления, но не получилось.
– Максим, это правда, что ты собираешься развестись со Стеллочкой? – в голосе тещи трагичность зашкаливала, даже слышались слезы.
– Я за рулем. И хотел обсудить это прежде всего со своей женой. Без посредников.
– Стеллочка, как только узнала о твоей подлости, слегла с мигренью.
Бинго! Как говорят: «Не прошло и года», а жена уже копирует тещу. Всегда была здоровой, а тут на тебе.
– Максим, ты не можешь так с нами поступить!
Черт! Кому еще так могло повезти, чтоб пришлось разводиться не только с женой, но и с тещей.
– Нелли Игнатьевна, я не хотел бы обсуждать это по телефону, – пытаюсь мирно закончить разговор, но теща – гибрид болонки с бультерьером. Если вцепится, то все.
– Тогда я приеду к вам.
– Я пока поживу за городом. Работать я могу и дистанционно, да и с Михаилом Степановичем еще не все выяснили. Я сам приеду в Москву, и мы все обговорим. Всего хорошего.
И совсем не вежливо нажимаю «отбой».
Ну дед! Играет же в свои ворота! Знает же, что мне придется имущество делить! Мое имущество. Честно заработанное! Поэтому и решил подсуетиться, думая загнать меня в угол. Ну-ну!
Стеллу я не на улице подобрал, как и Нелли Игнатьевну. В их семье часть активов нашей компании – ради этого и породнились. Вот пусть с ними и остаются. Ну и с нашей квартирой и кучей брюлликов, которые потянут на три квартиры. Я же не жалел для нее ничего. Так что упрекнуть меня не в чем. А свое нажитое честным трудом я переведу сегодня же на бабулю с генеральной доверенностью на себя.
Вот так дед не оставил мне никакого люфта для маневров. Но и спасибо ему, что избавил меня от самой неприятной части – начинать разговор о разводе. Подготовил почву.
Не успел я еще заглушить мотор, как услышал радостный лай Бонда, издалека услышавшего приближение хозяина.
Вот с кем нужно жить! С теми, кто тебе искренне рад. А не с теми, кто копит обидки, чтоб потом предъявить счет.
– Привет, зверюга! Скоро у тебя будет замечательная компания! – я потрепал пса по мощному загривку. Бонд не удовлетворился таким скромным проявлением чувств и принялся облизывать мне лицо. И сколько ни говори, что так делать не надо, без толку.
– Пойдем гулять, обязательно! Вот только с делами разгребусь. И я весь твой.
Пес восторженно нарезал круги вокруг меня, и странное дело – осадок от разговора с тещей бесследно испарился. Да, я знаю, что нарушаю привычный им уклад жизни. Но по факту! Они прекрасно обходятся без меня. Вон, на всю беременность в Портофино собрались! Да и так. Чувствую себя свадебным генералом, номинально выполняющим свою роль.
К вечеру, завершив дела с нотариусом, я вздохнул облегченно. Осталось отвезти документы на квартиру Стеллке, поговорить с ней по человечески, и уже с чистой совестью начинать осаду крепости по имени Малинка.
А пока очень хочется дождаться ее звонка. Весь день я косился на телефон, гипнотизировал его, но, увы.
Проделана большая часть важной работы. И можно сказать, что большая часть груза свалилась с плеч. Когда совсем стемнело, я взял бутылку с янтарным антидепрессантом и вышел в сад. Уселся на шезлонг возле бассейна и впервые не знаю за сколько лет почувствовал себя «дома». Это то состояние, когда на душе воцаряется покой. Ты наметил цели и идешь к ним. Не разрывая жилы и падая с ног, а уверенно, спокойно. Как танк. Я знаю, что Малинка и Мишка будут со мной. Мы будем сидеть такими же теплыми вечерами и наслаждаться друг другом. И будем много чего делать восхитительно приятного. Того, что делает семью семьей, а не формальной ячейкой общества.
Но до исполнения мечты еще очень далеко. Пока Малинка не хочет со мной и разговаривать. Пока я должен приучить ее к тому, что я есть в их жизни. Хотя бы с пары смс-ок в день. Жду ответ на свою.
И Малинка позвонила. Правда, сказала совсем не то, что я хотел бы услышать… «Я доверилась тебе один раз. И оказалась на улице беременная. Больше я не имею права ошибаться. За Мишку спасибо. Он свет моей жизни. Больше не звони мне»
Я мог бы расстроиться. Но нет. Я слушал не то, что она говорила, а как говорила. Интонация противоречила словам. А когда она сказала: «Больше не звони», у меня сердце забилось, как у пацана, потому что голос Малинки дрогнул. В нем зазвучала все та же обида. Но уже не озлобленная, а скорей такая, которая требует утешения.
Я хотел перезвонить, но она отключила телефон. Значит, боится не устоять. В том, что чувства ко мне не
