Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
фронте 37-й стрелковой дивизии и 14-го стрелкового полка белые начали сильную артиллерийскую подготовку, заняв к 21 часу Дар-гору, представлявшую собой тактический ключ к «Красному Вердену», — она располагалась к юго-западу от Царицына. По свидетельству командующего 10-й армией, части 37, 38, 39-й стрелковых дивизий, а также отдельной кавбригады Д. И. Жлобы в боях 30 июня проявили неустойчивость и стремились к отходу.
Оценив обстановку, Л. Л. Клюев в полном согласии, как сам он позднее писал, с Реввоенсоветом армии решил оставить Царицын и отступить к северу. Все штабы большевистских дивизий, за исключением штаба 37-й стрелковой дивизии, располагались на линии железной дороги Гумрак — Качалино. Связь штабов с командармом сохранялась до момента принятия решения об отходе к северу от Царицына, то есть до вечера 30 июня. Предварительные распоряжения по телеграфу были отданы лично командармом 10-й. Общий приказ — № 807/оп — об отходе был отдан 30 июня из Рынок, куда отошел на пароходе штаб армии, за исключением Л. Л. Клюева и его оперативного штаба, выехавшими туда верхом. Согласно этому приказу, 10-я армия к утру 2 июля июня должна была отступить на линию Сазонов — Садки — Прудки— Пичуга.
Взятие белыми Дар-горы, господствовавшей над «Красным Верденом», заставило 37-ю стрелковую дивизию и 14-й стрелковый полк начать отход через Царицын в северном направлении. 30 июня корпус «Красного Мюрата» отбросил донцов К. К. Мамонтова к Иловле, что позволило отступавшим большевистским дивизиям избежать удара во фланг и окружения.
30 июня выдержавший три окружения Донской армией и считавшийся большевистским командованием неприступным «Красный Верден» пал. В ходе боев за Царицын Кавказская армия взяла много пленных, орудий и большое количество военных материалов[470]. В самом городе кубанцы захватили колоссальную военную добычу, что находит свое подтверждение в оперативной сводке штаба Главнокомандующего ВСЮР за 2 и 3 июля 1919 г.[471]
Однако стоил этот успех белым немало крови. В одном командном составе Кавказской армии убитых и раненых было пять начальников дивизий, два командира бригад и одиннадцать командиров полков[472]. В ходе второго штурма, благодаря действиям танков, кубанские корпуса ворвались в Царицын. Стрелковые части 10-й армии были фактически деморализованы и откатывались вдоль Волги на север.
Впрочем, Л. Л. Клюев отрицал факт разгрома своей армии. Напротив, по его мнению, она «вышла из тисков противника», сохранив все свои технические средства, за исключением бронепоездов, но при этом было эвакуировано значительное имущество[473].
Вообще же командующий 10-й армией видел причины падения Царицына главным образом в недостаточной стойкости стрелковых дивизий, растерявших в предыдущих боях свой основной костяк, и обращал внимание на необученность прибывавших в его армию пополнений. Правда, Л. Л. Клюев не касается вопроса о своей личной ответственности за падение «Красного Вердена».
В свою очередь, С. М. Буденный, настаивавший на упорной обороне Царицына, менее оптимистично оценивал состояние 10-й армии после того, как она оставила город, указывая на панический характер отхода стрелковых дивизий. По его словам, беспорядочное отступление вело к развалу армии; некоторые стрелковые части и соединения находились после потери Царицына уже на грани разложения.
Будущий советский маршал также вспоминал, что его Конный корпус и присоединившиеся к нему стрелковые дивизии не имели связи с Реввоенсоветом 10-й армии, и ему временно пришлось взять на себя фактическое руководство ее стрелковыми дивизиями[474]. В данном случае больше оснований верить С. М. Буденному, ибо Л. Л. Клюев пытался смягчить впечатление от поражения своей армии. Кроме того, отступала 10-я армия в июле 1919 г. почти без сопротивления.
Рассматривая Царицынскую операцию, трудно не задаться вопросом: насколько целесообразно было перебрасывать наиболее боеспособное соединение 10-й армии — кавкорпус «Красного Мюрата» — к моменту решающих боев 29 и 30 июня в район Сазонов — Лозное для обеспечения правого фланга армии, хотя большевистскому штабу было известно о сосредоточении основных сил П. Н. Врангеля к югу от Царицына? Переброска кавалерии С. М. Буденного на левый фланг 10-й армии, возможно, позволила бы донцам выйти красным в тыл, однако здесь возникает вопрос об умении Л. Л. Клюева руководить армией и использовать преимущества театра военных действий, позволявшего быстро перебрасывать кавалерию на наиболее угрожаемые участки, что, собственно, и продемонстрировал П. Н. Врангель спустя полтора месяца, когда, перейдя в контрнаступление, 10-я армия дошла до северных окраин Царицына, но была остановлена грамотными и решительными действиями руководимой бароном кубанской конницы.
Кроме того, следует учитывать, что 7-я пехотная дивизия была недавно сформирована и не имела боевого опыта. Кавалерия С. Г. Улагая понесла серьезные потери в ходе неудачных для белых боев 15 и 16 июня, а сам С. Г. Улагай — талантливый кавалерийский военачальник — был человеком с не очень крепкими нервами, и сложно сказать, как бы он себя повел, окажи левофланговые дивизии 10-й армии более упорное сопротивление. Залогом же стойкости большевистской пехоты могло бы явиться развертывание у нее в тылу Конного корпуса С. М. Буденного.
К недочетам армейского управления Л. Л. Клюев относит слабую связь со своими дивизиями, расположенными на большом фронте, в силу чего красное армейское командование оказалось не в состоянии своевременно реагировать на стремительные удары подвижного противника. Комсостав своих дивизий советский командарм оценивает критически, указывая на не всегда умелые действия командиров и обращая внимание на то, что движение на помощь соседям осуществлялось слабо, признавая при этом применение белыми гибкой тактики. Решение об отходе в северном направлении и сдаче «Красного Вердена» Л. Л. Клюев в сложившейся к 30 июня ситуации считал единственно возможным и вытекающим из всей совокупности обстановки. В своих воспоминаниях он обращал внимание на предательство командующего 9-й армией Н. Д. Всеволодова и отступление его дивизий на север, в результате чего между 9-й и 10-й армиями образовался разрыв.
Отмечая слабость своего комсостава и нестойкость пехоты, командующий 10-й армией в то же время не рассматривал иные варианты расположения своих дивизий, во всяком случае, в своей работе, посвященной обороне Царицына, он этот вопрос не поднимал.
Вероятно, оборона «Красного Вердена» была бы более успешной при существенном сокращении фронта стрелковых дивизий 10-й армии и расположении их приблизительно по линии Бекетовка — Басаргино — Россошинский — Котлубань — Дубовка и при сосредоточении корпуса «Красного Мюрата» в районе Воропоново — Гумрак — Ельшанка. Это, возможно, позволило бы оперативно перебрасывать кавалерию С. М. Буденного на наиболее угрожаемые участки и существенно поднять боевой дух красной пехоты.
Следует также учитывать общую стратегическую ситуацию на Юге России, сложившуюся во второй половине июня 1919 г., когда войска А. И. Деникина успешно продвигались в Орловском направлении, взяв Харьков. Главнокомандующий армиями Юга видел своей главной задачей взятие Москвы и планировал сосредоточить на Орловском направлении основные силы, предполагая после взятия Царицына передать 7-ю пехотную дивизию в Добровольческую армию.
В случае упорной и
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
