За всю дорогу по горным массивам мы не разу не столкнулись с не мертвыми. Один из военных сказал, что в пустующих местах нашего мира тварей практически нет. Нет смысла им здесь находиться. Города далеко, животных практически нет, вот они и не наведываются сюда.
На закате тринадцатого дня мы въезжаем в город, который Майкл и его люди называют Седьмой. Почему Седьмой? Потому что с момента двадцатилетней давности это поселение было найдено седьмым по счету. Тут не живут люди. Дома разрушены и опустошены уже несколько десятков лет. Все достояния этого места, такие как парки, статуи, театры, небоскребы – всё изувечено не только людьми, но и временем. Я словно оказалась в ужасном кошмаре. Смотря на дома и заросшие травой, когда-то брошенные машины, меня передергивает. Сколько же жизней было унесено мировой катастрофой. Когда-то десятки лет назад тут жизнь била ключом. А теперь запустение и идеальные декорации для съемок фильма ужасов. Вот только фильмы уже давно никто не снимает. Да и без кинематографа ужаса в нашей реальности вполне достаточно.
На самом краю города машины замедляют движение, и мы сворачиваем направо. Проезжаем пару километров, и вот города уже не видать, так как мы съезжаем с холма и оказываемся значительно ниже к уровню моря, чем были до этого.
Майкл даёт указания по рации, и несколько человек, в том числе и он, выходят из машины. Убийца сидит напротив и не сводит напряжённого взгляда с окна за нашими с Кейт головами.
– Куда они ушли? – спрашиваю я.
– Проверка периметра. На ночь останемся здесь, с утра снова в дорогу.
Кейт вступает в разговор:
– Ты не мог бы смотреть в другую сторону? Меня раздражают твои глаза.
Я готова закатить глаза от напора Кейт. Именно так она решила начать первый их разговор практически за две недели молчания. Убийца переводит взгляд от окна на Кейт и спокойно отвечает:
– Нет.
– Идиот, – бурчит она, но достаточно громко, чтобы он услышал.
– Я бы спросил тебя о причине резкой ненависти, но воздержусь, так как скорее всего ничего не пойму из твоего объяснения.
– Даже если ты не спросишь, я отвечу. – Кейт тычет в сторону Убийцы пальцем, он переводит на её палец взгляд и тут же возвращает его на лицо подруги. – Ты отвратительный. Ты такой же, как и все, – грозным шепотом вещает Кейт. Ей плевать, что кроме нас в машине ещё двое военных, которые делают вид, что не слушают, но по тому, как они периодически бросают взгляд на Кейт, ясно – они всё прекрасно слышат, а она тем временем продолжает. – Ходит тут, видите ли, книжечки свои читает. Умного и воспитанного из себя строит. А сам? Ты кретин, Убийца, я ненавижу таких людей, как ты, и мне противно оттого, что я попалась… Я-то думала… А ты… Да ещё и познакомил меня со своей шлюхой.
– Не называй её так, – серьезно просит Убийца.
– Ха. Он ещё и защищает её! А что ты тогда на меня пялился, если у тебя уже есть какая-то там шлю…
– Прекрати, – резко обрывает её Убийца, не повышая голоса. И его взгляд настолько осуждающий и убийственный, что мне становится неуютно. Но Кейт это только злит. Она наклоняется вперёд, тычет пальцем в бронежилет Убийцы и шипит, словно дикая кошка:
– Не смей меня запугивать. Не страшно мне! Мне противно!
Майкл возвращается и приказывает выходить из машины всем, кроме одного военного. Убийца и Кейт ещё пару секунд сверлят друг друга взглядами. Но всё же нам удаётся выбраться из машины.
Убийца возникает перед Кейт, она тормозит, но недостаточно, врезается в его грудь и, чертыхаясь, отступает назад. Убийца ловит её за руку, не понимаю для чего. Чтобы удержать от падения? Или просто прикоснуться?
– Не смей называть Бритни шлюхой, – вглядываясь в лицо подруги, просит Убийца. – Никогда.
Кейт слишком демонстративно вырывает свою руку из захвата Убийцы.
– Да ты издеваешься. Как хочу, так и буду называть…
– Кейт, никто не смеет неуважительно относиться к моей сестре. Даже ты.
Челюсть Кейт отправляется в полёт, а на лице Убийцы легко читается победа.
– Сестре? – почти неслышно спрашивает Кейт.
Убийца позволяет себе кривую улыбку, от этого на его правой щеке образуется мальчишеская ямочка. Он говорит так тихо, словно это секрет:
– Да. И я не могу не сказать – мне льстит твоя ревность.
Взгляд Убийцы падает за наши спины, и его лицо снова становится беспристрастным.
Кажется, подруга сломалась. Она молчит, а это редкость.
Убийца приказывает нам оставаться возле машины, разворачивается и уходит. А Кейт стоит с открытым ртом, но буквально через мгновение её губы складываются в ослепительно-счастливую улыбку. Глаза светятся, но уже не от гнева.
Через пять минут за нами приходит Майкл и уводит нас к очередному обрыву. За которым скрывается сооружение. Это что-то наподобие старой электростанции. Спускаемся по металлической лестнице, она явно новая. Металл не покрылся коррозией, в отличие от перил и металлических балок, что держат сооружение у скалы.
Майкл открывает массивную дверь и пропускает нас вперед. Внутри всё более обустроено, чем снаружи. Достаточно большой холл с тремя ответвлениями в виде узких темных коридоров. Майкл провожает меня и Кейт к самой дальней двери. Пару минут мы стоим в кромешной темноте, а потом загорается свет. Здесь есть генератор. Знаю, мой папа и мистер Хантер обустроили в каждом найденном заброшенном городе что-то вроде убежища. Я слышала от него рассказы о них, но вживую никогда не видела.
Майкл уходит, не сказав нам ни слова. Стараюсь не смотреть на него. Как и он на меня. Но всё равно провожаю его спину печальным взглядом.
– Да хватит пялиться, пошли уже. – Говорит Кейт и, схватив меня за руку, затаскивает за дверь. Осматриваю комнату, она небольшая, из мебели только кровать, больше ничего нет. Пол покрылся пылью. Тут давно никого не было.
– Тут ванна! – почти кричит Кейт и на ходу скидывает с себя одежду. Заглядываю за дверь внутри комнаты. Действительно ванная. Лейка от душа покрылась ржавчиной. Кейт выкручивает вентиля. Сначала ничего не происходит, а потом лейка начинает плеваться рыжей жижей. Но не успеваем мы с Кейт расстроиться, как рыжина пропадает и начинает течь прозрачная вода. Ледяная.
– К чёрту! – восклицает Кейт.
С вскрикиваниями подруга забирается под слабый напор воды, а я выхожу из ванной. Достаю из своей сумки полотенце и закидываю его за дверь. Кейт появляется через пару минут. Зубы стучат, но она так счастлива, что я тоже начинаю улыбаться. Не дожидаясь полотенца от Кейт, забегаю в ванную и, быстро раздевшись, забираюсь внутрь. Меня окатывает холодной водой. Глаза выпирают из орбит, и я готова закричать. Максимально быстро смываю с себя грязь и пот, выбираюсь из ванны и заматываюсь в огромное, не совсем сухое полотенце. Кейт закинула его, а я даже не заметила. Ещё раз осматриваю ванную. Тут тоже ничего нет, кроме, собственно говоря, самой ванны. Как только тело немного приходит в себя, разматываю полотенце, обтираю волосы и снова закутываюсь, в уже практически насквозь мокрую ткань. Нужно надеть чистую одежду. Благо, я её взяла. Захожу в комнату и замираю.
