На секунду прикладываю ладонь к животу. Господи, откуда столько нервов? Это же Дэнни, все тот же Дэнни. Я знаю его, а он – меня. Нет причин так переживать.
Чувствую слабость в ногах, пока иду к Доджу Дэнни. Эту машину ему подарили родители на его шестнадцатилетие. Я рада, что у него все та же машина, не хотела бы, чтобы он ее сменил. Мне вообще не хочется, чтобы в его жизни произошло много изменений за последние полгода, потому что меня не было рядом. Я хочу, чтобы все осталось таким же, как когда мы расстались. Это, конечно, невозможно. Тогда, например, не было никакой Кесси в его жизни. Ловлю себя не мысли, что иду на встречу с чужим парнем и тут же стараюсь прогнать ее, потому что сегодня вечером я не хочу думать о Кесси.
Притворюсь, что ее не существует.
Подходя ближе, я улыбаюсь, испытывая легкое смущение, как при первом свидании. Дэнни стоит, прислонившись к капоту и тоже мне улыбается. На нем синие джинсы, футболка поло и ветровка. Легкий ветерок, дующий весь день, шевелит его светлые волосы.
Удивительно, но, несмотря на столь длительное время, я едва не ринулась его целовать. Просто по привычке. Опомнилась и затормозила в нескольких шагах.
– Привет. – Дэнни немного смущен, но все равно широко улыбается мне. – Хорошо выглядишь, – замечает он после того, как я здороваюсь с ним в ответ.
– Ты тоже, – ничуть не преувеличиваю я, наверняка покраснев.
Дэнни красавчик. Если бы захотел, он бы без труда мог сделать карьеру модели. Впервые увидев его в старшей школе, я была сражена этим парнем. Он был чертовски привлекателен. Многие девочки сохли по нему, но к моему удивлению и ликованию он стал уделять внимание мне. Когда мы познакомились ближе, я поняла, что Дэнни красив не только снаружи, но и внутри.
И это особенно не дает мне покоя: у меня был лучший на свете парень, а я этого не ценила. Или ценила недостаточно, иначе, почему в конце он просто решил, что без меня ему будет лучше?
* * *
– Я не ожидал, что меня так заденет увидеть тебя с другим парнем, – признается Дэнни, взволнованно проведя рукой по волосам.
Ничего не ответив, я перевожу взгляд на темную поверхность озера – говорить о Майкле я не хочу. Как не хочу ничего слышать о Кесси. Сейчас здесь только мы с Дэнни. Мы можем притвориться, что там, за пределами пятачка земли возле озера Ирвинг тоже никого нет.
Мне кажется, что думая так, я будто преступник, крадущий драгоценные моменты, которые мне не принадлежат, но меня это не особо беспокоит.
Возможно, это компенсация за все ночи без сна и рыдания в подушку?
Разве я этого не заслужила? Немного времени с Дэнни, который по-прежнему любит меня? Ведь любит же? Он бы не захотел этой встречи и не говорил бы, как его задело существование в моей жизни Майкла, если бы больше ничего не чувствовал ко мне.
– Ты стала какой-то другой, – произносит Дэнни, и когда я снова смотрю на него, то замечаю тоску в его глазах.
Мне хочется возразить и сказать, что ничего во мне не изменилось, а тату и пирсинг не в счет. Внутри я все та же, какой он знал меня, но я не могу этого сказать, потому что это будет ложью. Потому что я изменилась и его уход – лишь небольшая часть тому.
Я хотела, чтобы и он остался прежним – совершенно из-за эгоистических побуждений, но не могу на это рассчитывать, когда и сама больше не та.
– Другой? Это хорошо или плохо? – пытаюсь пошутить я.
– Не знаю, – жмет плечами Дэнни, – еще не решил. Я как будто тебя не знаю.
– Ты меня знаешь. Все это, – я провожу рукой вдоль тела, – не столь важно.
– Никогда не думал, что ты захочешь сделать себе татуировки или что-то в этом роде, – немного нервно улыбается он.
Я вдруг понимаю, что он не знает, как вести себя с новой мной. Дэнни держится осторожно, а мне хочется, чтобы все было как раньше, когда мы чувствовали друг друга и понимали с полуслова.
– Эй, возможно я и изменилась, но не настолько. Я все еще Харпер. – Я беру его руки в свои. «Твоя Харпер», – хочется добавить мне.
Дэнни перемещается и становится ближе ко мне. Я сижу на капоте и коленями касаюсь его. Мне хочется привлечь его к себе, обнять и поцеловать, потому что сделать это все еще кажется естественным.
– Я так скучал по тебе, – шепчет Дэнни, первым сократив расстояние между нами. Он смотрит мне в глаза, но не решается переступить еще одну грань, поэтому я делаю это за него.
Подавшись вперед, я прижимаюсь губами к губам Дэнни. Поцелуй вспыхивает как спичка. Дэнни издает какой-то звук, похожий на стон облегчения, и, положив ладони на мою талию, привлекает меня к себе. Я же обвиваю руками его за шею, чтобы стать еще ближе.
Мы целуемся, полностью отдавшись процессу. Поцелуи с Дэнни до сих пор ощущаются прекрасно и естественно, разгоняя кровь по венам и заставляя миллион бабочек трепыхаться в животе.
Дэнни стоит, разместившись между моими разведенными ногами. Джинсовая ткань трется о кожу бедер, заставляя меня дышать еще чаще.
Где-то посреди этого умопомрачения я вдруг думаю о том, что теперь я не единственная, кого он так целует. Не единственная, кого касаются его руки. Мысли – непрошенные и нежеланные – о Кесси, портят вкус момента. Велю себе сосредоточиться только на «здесь и сейчас», не позволяя Кесси все испортить. Когда руки Дэнни ложатся на мои бедра, мне это почти удается.
– Извини, что тебе пришлось пережить это одной, – бормочет Дэнни, прервав поцелуй. – Я не должен был оставлять тебя.
Я хочу возразить, заверить его, что все нормально, я в порядке, но раскаянье в его глазах останавливает меня. Дэнни на самом деле чувствует себя виноватым, и, хотя мне действительно пришлось нелегко после его ухода, я не хочу, чтобы он корил себя.
– Иди сюда, – зову я, пытаясь вернуть нас к поцелую. Это намного приятней, чем придаваться сожалениям.
– Не могу не думать о том, что сделал это с тобой. – Дэнни рассеянно трогает шрам у меня на бедре, скрывающийся под татуировкой. Может его почти не видно, но он определенно ощущается.
– Ты этого не делал, – возражаю я. Мои шрамы появились точно не из-за него, он не должен нести за это ответственность.
– Нет, я про это, и это, – он указывает на татуировку на моем бедре, руке и в последнюю очередь на ключицу, где из-под края платья выглядывает черная роза. – Все это произошло из-за меня. Должно быть, тебе было очень одиноко.
– Это всего-навсего татуировки, Дэнни, – ласково улыбаюсь я. – Ничего такого ужасного ты со мной не сделал. И вообще, это не связано с нашим разрывом.
– Я заставил тебя справляться со всем этим хаосом в одиночку, – будто не слыша меня, сокрушается он. – Если бы не это, ты бы не…
– Я бы не «что»? – жестко спрашиваю я, когда он замолкает.
Я отклоняюсь назад и внимательно смотрю на него. Что-то мелькает в его глазах, и он отводит взгляд. До меня вдруг доходит: он сокрушается, потому что считает, что я сделала с собой что-то ужасное и непоправимое в приступе отчаянья из-за его ухода.
