Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
— Да, — благодарно сказала Мэри. Джон Мартинсон все понял, она не ошиблась в своем выборе.
— Он славный парень, это я понял сразу. Один из самых милых и добрых… Вы хотите, чтобы я показал Тима специалистам?
— Нет, я приехала совсем не за этим. Я приехала потому, что в силу обстоятельств оказалась в совершенно безвыходном положении и просто ума не приложу, как мне поступить. Это ужасно, поскольку, какое бы решение я ни приняла, я причиню Тиму боль, возможно сильную.
Темно-голубые глаза неотрывно смотрели на нее.
— Звучит неутешительно. Что стряслось?
— Ну, все началось девять месяцев назад, когда умерла его мать. Я не помню, говорила ли вам, что ей было семьдесят лет. Рону, отцу Тима, столько же.
— Понятно, во всяком случае, мне так кажется. Тим тоскует по ней?
— Да нет, не особо. По ней тоскует отец Тима, да так отчаянно, что мне думается, он долго не протянет.
Он замечательный человек, но жизнь для него потеряла всякий смысл после смерти жены. Он угасает на глазах. Недавно он сам сказал мне, что дни его сочтены.
— А когда он умрет, Тим останется совсем один.
— Да.
— Тим знает?
— Да. Мне пришлось сказать ему. Он отреагировал на удивление спокойно.
— Как у него с финансовым обеспечением?
— Отлично. Семья вкладывала почти все свои средства в страховку и ценные бумаги, чтобы Тим никогда не нуждался в деньгах.
— Ну и при чем здесь вы, Мэри?
— Рон, отец Тима, попросил меня забрать Тима к себе после его смерти, и я согласилась.
— Вы понимаете, какую ответственность взяли на себя?
— О да. Но возникли непредвиденные обстоятельства. — Она опустила взгляд на свои руки. — Как я могу забрать его, Джон?
— Вы имеете в виду, что скажут люди?
— Отчасти, хотя я ответила бы за все последствия, когда бы речь шла только об этом. Я не могу усыновить Тима, поскольку он уже давно совершеннолетний, но Рон облек меня полномочиями вести все финансовые дела Тима, и в любом случае у меня самой средств с избытком. Деньги Тима мне не нужны.
— Так в чем же тогда дело?
— Тим всегда был очень привязан ко мне, не знаю почему. Странно, конечно… С первой нашей встречи он проникся ко мне приязнью, словно увидел во мне что-то такое, чего я сама в себе не знала. Мы знакомы без малого два года… Поначалу все было просто. Мы были друзьями, добрыми друзьями. Потом, когда умерла его мать, я приехала к нему домой, и его сестра Дони — она очень умная и горячо любит Тима — бросила мне в лицо ужасные и совершенно несправедливые обвинения. Ну, вроде как я состою с ним в любовной связи и развращаю беднягу, пользуясь его умственной неполноценностью.
— Понимаю. Для вас это стало шоком, да?
— Да. Я была в ужасе, поскольку все это неправда. Тим присутствовал там и слышал все слова сестры, но, к счастью, ничего не понял. Однако она испортила все для меня, а тем самым и для него тоже. Мне вдруг стало стыдно. Отец Тима тоже был там, но он принял мою сторону. Странно, правда? Он не поверил ни единому слову Дони — а потому, казалось бы, наша с Тимом дружба должна была оставаться прежней. Но перемена произошла — не знаю, подсознательная или сознательная. Я утратила прежнюю непринужденность в общении с Тимом, и, вдобавок ко всему, я прониклась таким состраданием к Рону, что стала привозить его с Тимом в свой коттедж на выходные. Это продолжалось почти полгода, и за это время Тим изменился. Он стал молчаливым, замкнулся в себе и не желал общаться с нами. Мы с Роном страшно переживали. Потом однажды утром между мной и Тимом произошла ужасная сцена. Правда выплыла наружу. Тим ревновал меня к своему отцу, он решил, что Рон занял его место в моем сердце. Вот почему мне пришлось сказать, что его отец умирает.
— Ну и? — подбодрил Джон Мартинсон, когда она замялась. Он подался вперед и пристально смотрел на нее.
Как ни странно, его живой интерес придал Мэри смелости, и она продолжила.
— Тим безумно обрадовался, когда понял, что мои чувства к нему не изменились и он по-прежнему мне нравится. «Нравится» — характерное для него слово. Он скажет, что любит кексы, или вестерны, или джемовый пудинг, но, если он говорит о людях, к которым привязан, он всегда использует слово «нравится», а не «люблю». Странно, правда? У него настолько чистый, непосредственный ум, что он истолковал эти слова буквально: он слышал, как люди говорят, что любят какие-то блюда или развлечения, но заметил, что в разговоре о других людях они чаще употребляют слово «нравится». Поэтому он тоже так говорит, в полной уверенности, что так и надо. Возможно, здесь он прав.
Мэри сцепила руки на коленях, пытаясь унять дрожь.
— Очевидно, в течение нескольких месяцев, когда он думал, что Рон нравится мне больше его, Тим находился в крайнем смятении и все старался придумать способ доказать искренность и постоянство своих чувств ко мне. Как это сделать, подсказал телевизор. Тим рассудил так: когда мужчине нравится женщина, он показывает ей свое отношение, целуя ее. Несомненно, он также обратил внимание, что в фильмах подобное действие обычно приводит к счастливой развязке. — Она нервно передернула плечами. — Тут я виновата, конечно. Будь я начеку, возможно, я бы такого не допустила, но я по глупости своей не заметила все вовремя. Вот дура!
Между нами произошла ужасная сцена, в ходе которой Тим обвинил меня в том, что теперь Рон нравится мне больше его и так далее. Мне пришлось объяснить, почему я уделяю Рону столько внимания, пришлось сказать, что Рон умирает. Как вы догадываетесь, он был потрясен. В тот момент мы оба были страшно расстроены и взвинчены. Когда Тим несколько оправился от шока, вызванного новостью про отца, до него дошло, что он по-прежнему нравится мне больше, чем Рон. Он вдруг вскочил на ноги и схватил меня так быстро, что я не успела сообразить, в чем дело. — Она умоляюще смотрела на Джона Мартинсона. — Я не знала, как мне поступить, но не нашла в себе сил унизить Тима отказом.
— Я прекрасно вас понимаю, Мэри, — мягко промолвил он. — Значит, вы ответили на поцелуй?
Мэри залилась краской смущения, но сумела ответить спокойным тоном.
— Да. Тогда я не придумала ничего лучше, мне показалось, что важнее уступить, не обидев отказом, чем оттолкнуть. Кроме того, я… я сама не владела собой и ничего не могла поделать. Он поцеловал меня, но, к счастью, ничего более серьезного не последовало, поскольку мы услышали, что Рон зовет нас, и я получила отличный предлог вырваться из объятий.
— Как Тим отреагировал на поцелуй?
— Не совсем так, как я предполагала. Ему слишком понравилось, он пришел в восторг. И я с уверенностью могу сказать, что с тех пор он смотрит на меня другими глазами, хочет еще раз испытать это новое ощущение. Я объяснила, что это плохо и недопустимо, что нам с ним нельзя целоваться, хотя очень и очень многим людям можно, и в принципе он понял. Он действительно уразумел тот факт, что такое недопустимо, и безропотно с ним смирился. Ничего подобного больше не повторялось и не повторится впредь.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
