лëгкостью, что и Сир. Я сразу признала в нëм воина. Невоспитанного вояку, вернее сказать.
Сэй плюхнулся напротив и беззастенчиво меня осмотрел. Захотелось спрятаться. Закутаться посильнее в одежды. Зажмуриться. Сир пришëл на помощь, сжав под столом мою ладонь в своей и погладив запястье большим пальцем. Я вдохнула поглубже и прикрыла глаза.
— Уже слышали про гарпий? — заговорил Сэй.
— Они всë время кипишатся, не стоит волнений, — отмахнулся Рю.
— О, нет. Не в этот раз! Поговаривают, гарпии прут в северные земли. Недовольные отказом, хотят резни.
— Каким отказом? — встряла я.
— Не перебивай, — сощурился Сэй.
— Я и не перебивала.
— Тогда заткнись, — напутствовал Сэй.
— Спокойней! — примирительно, но громко потребовал Рю.
— Они потребовали от Саада отдать им северные острова, но владыка отказался, — пояснил мне Сир. — Теперь крылатые недовольны. Считают, якобы нам острова ни к чему, а вот их выводку пригодятся.
— Просто так отдать? — засомневалась я.
— Что она лезет?
— Лели родом с полуострова, — слишком ровным тоном пояснил Сир своему другу. — Это тебе не Саадская птичка.
Под столом я потянула Сира за руку. Мужчина улыбнулся мне и чмокнул в висок. Он шепнул, что всë пояснит и попросил не обижаться на Сэя. Тот, мол, раньше Саад не покидал и потому манеры его далеки от идеала.
— Обычно мы стараемся, чтоб Сэй молчал, но время от времени и ему надо выговориться, — усмехнулся Сир.
— Я не понял, что это за намëки?
— Не нападай на девушку, — попросил Рю. — Мы же на празднике.
Я так и не сумела расслабиться. Мужчины обсуждали гарпий, торговлю и оружие. Я молчала. Разглядывала блестящие люстры. Слушала плавную музыку и наблюдала, как пылинки витают в воздухе, оседая на листьях. Иногда Сир вспоминал про меня и пояснял что-то из разговора. Я кивала и делала вид, что слушаю. Пылинки, такие маленькие, едва заметные кружили, иногда поднимались к потолку и исчезали в тенях. Музыка струилась плавно, как вода в ручейке. Блики света напоминали солнечных зайчиков. Будто сам Яри убаюкивал меня, поглаживая по руке и напевая колыбельную.
Не помню, когда я заснула. Не знаю, как долго просопела, лëжа на коленях у Сира. Голова моя покоилась на ногах Сира. Тело устроилось на диване. Рука мужчины поглаживала меня по позвоночнику, иногда приятно задевая когтями. Убаюканная и расслабленная, я закрыла глаза, едва открыв их.
Волосы упали на лицо, прикрыв меня словно шторкой. Забавно, ведь в детстве я специально пряталась так ото всех.
Да, в детстве я часто пряталась за волосами. Просто наклоняла голову вперёд, а они защищали меня тёмной стеной. Глупо конечно, но тогда казалось, никто меня за ними не увидит. Мама всегда подыгрывала. Брат по настроению. Иногда он смеялся и кричал: «Вижу!», а папа устало вздыхал и пускался на поиски своей дочурки.
Как-то раз, однако, когда я так сидела, сжавшись на широком парапете, то не произошло ничего из привычного. Мужские руки осторожно раздвинули мои волосы словно портьеры. Заправили пряди за уши. Я надулась и обиженно глянула на посмевшего потревожить мой покой. Вельможа улыбался, а я в очередной раз позавидовала глубине синевы его глаз.
— Будешь и дальше так сидеть, заснёшь и промокнешь, — мягко проговорил он. — Тучи собираются.
— И пусть!
— Я уезжаю.
— Как?
— А вот так. Восстановился, — ухмыльнулся вельможа, чей торс всë ещë прятался за бинтами. — Передавай мою благодарность прелестной Эстер.
Да, вот так просто, он потревожил меня лишь для того, чтобы тут же уйти. Испугавшись, что иначе не успею, я твëрдым голосом сообщила, что обязательно вырасту в красавицу, и тогда он от меня уезжать не захочет. Вельможа остановился. Лицо его на долю мгновения исказило удивление, а после он разразился привычным уже смехом.
— Посмотрим, но твоей матери об этом не скажем.
— Почему? — спросила я, но тут же вспомнила о пощëчине.
— Потому что у неё в арсенале все лекарские инструменты. И, боюсь, за такое Эстер отрежет мне кхе-кхе, — ненатурально закашлялся он.
Тогда я лишь наклонила голову набок. Пыталась понять, что же такое мама ему отрежет? Сейчас вспоминала нашу последнюю встречу с улыбкой.
Голоса компании звучали дружно, куда более расслабленно, чем до моего засыпания. И ещë они звучали на Саадском. Плавно, мелодично. И очень быстро. Я вдруг поняла, что не так уж и хорошо знаю этот язык, пусть мама учила ему с детства. Да и жизнь на границе помогала запомнить некоторые устоявшиеся фразы. Вот только теперь, как бы красиво ни звучал родной язык Сира, я с грустью понимала, что не поспеваю за ним и его друзьями. И всë же я старательно вылавливала отдельные фразы. Всë о том же: гарпии, торговые сделки, оружие, какие-то яды.
Вот последние в новинку. Прислушалась:
— … Смазывают наконечники болтов и стрел… Возможно у нас просто не растëт необходимых растений… Скоро ли погуляем на свадьбе?
— Да пошли вы, — рыкнул Рю. — Больно мне хочется.
— Может и не придëтся, — заметил Сир.
— Как же.
— Поживëм, увидим.
— Говорят, так себе девица, — оценил кого-то Сэй.
— Врут, — заметил Сир, не переставая меня поглаживать. — Очень даже привлекательная.
Пальцы Сира переместились на моë ухо. Поглаживали и массировали. Он задел когтем висок, отчего я дëрнулась.
— Ох, прости, — виновато перешëл Сир на мой язык. — Не хотел будить.
Я потëрла глаза и перевернулась на спину. Встретилась с его тëплым доброжелательным взглядом. Села. И подивилась.
Мне приветственно улыбнулась девушка, отдалëнно показавшаяся знакомой. Где я еë видела, вспомнить не удалось.
Девушка представилась именем Эва. Она была мила и воспитанна. Удивительно, но Эва промолвилась, что Сэй еë муж. Я даже вперëд подалась, не веря своим ушам. Уже хотела спросить, как могло произойти подобное, как к нам подошëл разносчик. Он опустил на стол поднос с кувшином и пятью чашами.
— Лели? — Сир схватился за кувшин и наполнил свою чашу, замер над моей. — Это сливовая настойка. Пьянит, зато какой вкус.
Я кивнула, и золотистая струйка заполнила мою чашу.
— За то, что мы, наконец-то, собрались и отдыхаем! — проговорила Эва.
Все поднесли свои чаши к середине стола, а Сир легонько пихнул меня в бок. И тогда я неуверенно присоединилась к общему веселью. Позже мы пили за приятное знакомство всех со мной и моё со всеми, за чудесный праздник, за красоту дам. И я вспомнила, где видела Эву. Это же с ней Сир ходил в храм, она пела, пока Сир улыбался ей неподалёку от реки.
Холодный напиток с лёгкой кислинкой казался приятным, но после нескольких тостов я поняла, что больше никогда такое пить не стану. Потом мне всё отчётливее
