тон. Я не понимаю, как он может оставаться таким невозмутимым, когда у меня все клокочет внутри от высоковольтного напряжения.
— Тогда что это такое?
— Элайна забеременела от Блейка. Он ее отверг и так получилось, что я случайно стал этому свидетелем, — Кейн объясняет ровно и уверено, без каких либо уловок. В конце его взгляд чуть смягчается. — Она попросила ничего не говорить тебе.
А я смотрю на него и вспоминаю, что это не всё. По моему лицу плывет почти что маниакальная улыбка.
— Угу. Очень правдоподобно.
— Господи, Ким! Почему ты готова поверить во что угодно, только не в то, что я тебе верен?..
Пылающий огнем взгляд Кейна говорит о том, что он говорит правду. Но все мы знаем, что слова уже давно ничего не решают.
— Может потому что ты слишком много скрываешь от меня? — моя улыбка превращается в болезненную гримасу. — Кто та женщина, которая тебе пишет? Вчера ты вернулся в два часа ночи и пробыл все это время с ней. Я знаю, что с ней. Ты ходишь с ней на свидания, даришь ей подарки и задерживаешься после работы, пропитываясь ее духами. И это не Элайна. Я видела вашу переписку.
А вот тут видимо уже я застала его врасплох. Потому что лицо Кейна исказилось и он застывает, словно восковая фигура.
— Кто она, Кейн?
Я вижу, что ему так и нечего сказать.
— Скажи уже что-нибудь, что ты молчишь!
Но Кейн так и не проронил ни слова. Уходя с порога, он бросил мне пустой, полный равнодушия взгляд.
И я разрыдалась.
61
После потоков слёз, отобразившихся на моём состоянии настолько плохо, насколько это вообще предоставляется возможным, меня словно вывернуло наизнанку, а затем я услышала, как хлопнула входная дверь. Он ушел, предпочитая просто избежать моего общества, чем прийти к какому-то минимальному взаимопониманию и объясниться… Чуть позже Оливия застала меня на кухне, когда я скрипя сердце подметала в совок осколки разбитого стакана.
— Ким? — тихо спросила она, нерешительно остановившись на пороге. — Что случилось? Вы с Кейном поссорились?
Я завязала мусорный мешок и выпрямилась, протерев глаза тыльной стороной ладони.
— Все нормально, малышка. Не бери в голову. Иди спать.
— Но я слышала, как ты кричала на Кейна. Он сделал что-то плохое, да?
Да, малышка, он сделал что-то очень нехорошее. Я не могу быть уверена и не знаю точно, но я наверняка догадываюсь, что он мне изменяет. И это после громких клятв и обещаний быть всегда рядом. А ведь я отказалась ради него от всего, я бросила работу, город, друзей, да я лишилась всего ради нашего с ним будущего, и вот что в итоге… Я осталась ни с чем, мне некуда идти. Что мне теперь делать? Собрать вещи и гордо задрав голову, уйти с билетом в один конец?.. Закрыть глаза на его «похождения» и продолжить жить вместе, как ни в чем не бывало? Вернуться домой, к папе?.. И все же признать то, что он всё-таки был прав насчёт Кейна?
Нет, ни за что.
— Мы просто немного повздорили.
— Но ты плачешь.
— Ерунда, — моя нижняя губа задрожала, и мне пришлось резко остановиться, чтобы глотнуть воздух, а затем я покачала головой, прижав ладонь к щеке, словно это могло унять адскую боль. — Не обращай внимания.
Теперь я стояла у окна, обняв себя руками, закусив губу, и намеренно избегала встречаться с ней взглядом, не желая, чтобы она разглядела мое припухшее от слёз лицо.
— Ким, если Кейн правда нашел себе кого-то другого, в чем я всё-таки сильно сомневаюсь, то он полный кретин. Вот увидишь, он все равно вернётся к тебе и будет сильно жалеть о том, что сделал. Потому что он и сам понимает: лучше тебя нет никого.
Что-то остро кольнуло меня в грудь, и где-то на уровне сердца начала расползаться рваная дыра, на месте которой образовалась бездонная воронка. Я обернулась, встречаясь с Оливией взглядом, и посмотрела на нее так, будто вижу ее впервые. Несколько секунд она пронизывающими глазами смотрела вперёд с несвойственным ей взрослым знающим взглядом, а затем развернулась и пошла в свою комнату. Я медленно дотянулась и убрала совок за угол, думая о том, что в который раз забываю: эту умную не по годам девочку никогда нельзя недооценивать.
62
13:01 «Малыш, прости. Утром ты правда застигла меня врасплох и я очень виноват перед тобой. Вечером всё объясню и принесу тебе тысячу извинений. Готов вымаливать у тебя прощение на коленях. Целую.»
13:02 «Пошел ты.»
Я сижу за директорским столом, склонив голову над бумагами и вертя в руках белую ручку, и надолго застываю, уставившись в экран. Это как удар в солнечное сплетение — мгновенно вышибает дух. А какой ответ ты там ожидал увидеть? Слёзные просьбы быстрее вернуться с работы и тысячу сообщений о том, как она соскучилась? Даже смешно.
Я болезненно прикрываю глаза.
Я в кабинете один, здесь относительная тишина и адекватное потолочное освещение, которые возвращают меня из пространственного измерения между двумя окрестными мирами в реальное время, где я долбанный лживый ублюдок, обидевший любимую женщину, а Ким нежный невинный Ангел, не заслуживающий к себе такого отношения.
Я знаю, что виноват. Ещё я знаю, что она плакала утром. Я слышал ее всхлипы на кухне, когда собирался на работу и мне до скрипа зубов хотелось подойти и просто обнять её, успокоить и сказать, что все будет хорошо. Но я так и не смог этого сделать. С хера ей сдались мои оправдания? А ведь самый сок в том, что Ким права. Мне даже почти нечего отрицать.
Наверное.
Я звоню ей, но Ким упрямо сбрасывает трубку, а затем и вовсе не подходит к телефону. И по хорошему я должен бы работать, выключить сердце и включить холодный ум, коим я обычно и решаю все деловые вопросы, но в голову то и дело лезут всякие нехорошие мысли. Признайся уже, что тебе не хватило духу признаться ей, что это за женщина. Ты предпочел эту игру в молчание, молча отойти в тень и решить все одному, хотя знаешь же, что делаешь ей больно своей отстраненностью. Знаешь, как сильно она волнуется и плачет из-за тебя. А ведь она ещё и беременна…
Видимо я настолько сильно погряз в своих нерадостных мыслях, потому что я и вправду не сразу замечаю, когда мне звонит Блейк. Ну что ж ему не
