мне, — согласился эльф. — А ведь я не самый злой хозяин, только Ческе сломал пальчики, и то за дело.
— У вас неповторимая манера вести переговоры, Ваше Величество.
Кьяра решила не дожидаться, когда он вылезет из воды, и промокнула его волосы полотенцем. Эридан прикрыл глаза, слегка откинул голову и задумчиво сказал:
— Наложница, охранник и служанка… Как много обязанностей на твои плечи, и все для меня.
— Вот-вот, а вы не цените! — шутливо возмутилась она, продолжая работу.
— Ценю, — ответил белобрысый без тени шутки в голосе. — Без тебя я был бы голодный, грязный и необласканный, и это если не считать, как хорошо ты ведёшь порученные дела. Ты здорово мне помогаешь.
Такая внезапная похвала немного смутила Кьяру.
— Любая местная дама могла бы выполнить те же обязанности, ты бы и не заметил разницы, — сказала она. — Правда, вряд ли бы они ринулись в логово карг с самоубийственной спасательной операцией. И вряд ли бы всерьез думали отрубить кисти, чтобы скорей вернуть в замок… — добавила тифлингесса.
Девушка на мгновение замерла с полотенцем на его волосах, ожидая, что он на это скажет.
— Руки… я сам думал об этом, но знал, что ребята будут против. Надо было приказать, но оковы… выбили меня из равновесия, — спокойно ответил Эридан и добавил серьезным тоном. — Я испугался за тебя. Не ожидал, что ты ринешься так быстро, практически в одиночку. Ты могла погибнуть.
— Могла, — кивнула Кьяра, — но медлить было нельзя. Я рискнула, поставила все и выиграла.
Эридан одобрительно хмыкнул. Он часто поступал аналогично.
Через пару дней у Эридана окончательно отросли пальцы, и ему больше не нужна была помощь в повседневных процедурах. Он с большой радостью взялся за рукоять меча, столовые приборы, а с еще большим рвением — за любовные ласки. Потеряв руки, эльф осознал, насколько же любит прикосновения. К тому же новые пальцы были покрыты совсем еще юной, не поврежденной тренировками кожей, и ощущения стали еще острей. Конечно, спустя некоторое время пальцы снова загрубеют, но он постарался насладиться подвернувшейся возможностью. Однако забота Кьяры была удивительно приятной. Совместные купания, трапезы и облачения превратились в греющий душу ритуал, наполненный теплыми беседами, и Эридан, несмотря на чувство беспомощности, наслаждался этими моментами.
Расследование его похищения так и не продвинулось, оставалось много неразрешенных загадок. Эльф удивился, узнав, что Зариллон проявлял беспокойство насчет безопасности Кьяры.
— Он без ума от Страны Фей и культуры эладринов, но искренних переживаний я от него никак не ожидал, — задумчиво сказал он, пока девушка заплетала ему косу.
— Возможно, я помогла. Мягкое обращение иногда творит чудеса, — хмыкнула девушка. — Он очень удивился, что я встала на его защиту, когда ты на него нарычал, да и другие мелочи.
“Неплохо было бы поставить на покоях защиту от фей”, - подумала она.
— Какая ты заботливая, — улыбнулся белобрысый. — Но смотри, не переусердствуй, иначе Зариллон может неверно истолковать твое внимание.
Она сощурилась:
— Мне кажется, или ты ревнуешь?
— Тебе кажется, — фыркнул он. — Я же неотразим.
Она окинула его взглядом. Белый, слишком резкие и острые черты лица. Смазливым уж точно не назовешь. И чем только привлекает?
— Я бы поспорила, — задумчиво сказала Кьяра, — но есть определенная притягательность.
Дела захлестнули их с головой. Девушка продолжила изучать язык и наводить порядок в сокровищнице, в свободное время тренировала Корлиана и Сумана управлять своими силами. Каленгил перестал избегать Кьяру. Злость отпустила его, хотя былая беззаботность общения так и не вернулась. Девушка не навязывалась и не пыталась обелить себя. Всему свое время. Чародейка устроила небольшое испытание Хатаэ, та владела весьма разнообразной магией, и, что ценно, могла вылечить союзника в бою. По слухам, она владела заклинанием, воскрешающим из мертвых, но тифлингессе не представился случай проверить. Эльфийка вела себя, словно ангел, и даже пыталась флиртовать с Эриданом. Белобрысый очень жестко отшил нахалку, и от этого у Хатаэ загорелся взгляд.
Частенько девушка мысленно возвращалась к произошедшему в Эйлеваре. Им невероятно повезло, и это было непохоже на обычное совпадение. Кто-то явно помог им. Она вспомнила молитву в полуразрушенной часовне. О чем спрашивал Арум? Наконец, любопытство окончательно ее одолело, и она рискнула спросить жреца.
— У меня появились вопросы, — ответил драконид. — Обнаружил, что холод не причиняет мне вреда. Это стало последней каплей, и я решил спросить Темпуса, что все-таки происходит со мной.
— И тебе был ответ?
— Я видел своего брата, — вздохнул он, — и Янтарь сказал мне ждать, беречь свою веру. Он сказал, что придет время защитить то, что дорого. Когда я услышу серебряный звон, то все пойму, а пока должен исполнять обязанности хранителя веры, проповедника и лекаря.
— Ты хотя бы знаешь, кто тебя направляет, а я вот понятия не имею, — посетовала Кьяра.
Драконид слегка улыбнулся:
— С богами ведь знаешь как… Говорят с тобой, когда им что-то нужно, но когда что-то нужно тебе, будь готов просить. Они не всегда отвечают, но уверенный и сильный зов никогда не оставляют без внимания. Они не всегда дают то, чего хочешь, но чаще всего дают то, что тебе нужно. Подозреваю, что ни ты, ни Эридан не хотите быть мечами и ножнами и будете упрямо сопротивляться. Не виню вас. Я уже давно смирился с тем, что богу от меня что-то необходимо, это стало частью жизни. Другие имеют право на собственный выбор. Быть шахматной фигурой для тех, кто привык все контролировать и решать за себя, невыносимо.
Чародейка решила внять совету и каждую ночь перед сном взывала к неведомой сущности, пробудившей ее кровь. На третий день мольбы она увидела во сне фигуру дракона, который сказал знакомым женским голосом:
— Я — Подательница Благ и Свет Магии. Я пробудила твою кровь, но время еще не пришло. Ты будешь ждать, а пока чти данные дары. Они должны быть использованы с умом. Твоя сила нужна, чтобы взрастить и сберечь меч. Пока это лишь пламя в кузнице и необработанный металл. О цене ты узнаешь, в свое время.
Девушка поспешила рассказать о своем видении. Эйлевар обеспокоился и вновь предложил ей уйти. Кьяра отказалась, желание остаться было сильней страха неизвестности. Арум, послушав про сон, сказал однозначное: “Необходимо следовать заветам этого существа”. Ожидаемо от жреца. Зариллон же восхищенно воскликнул:
— О! Это невероятно!
Он долго копался в книгах и, наконец, вынес покрытый пылью фолиант, написанный на незнакомом языке.
— Кажется, я знаю, кто дал тебе силу, — сказал маг, найдя нужную страницу. — Это драконья богиня магии, Кереска. Говорят, ее королевство находится где-то на Лимбо.
Кьяра никогда не слышала о
