на уфимском направлении. Войска Восточного фронта были вынуждены отойти к Волге.
Положение в стране оставалось крайне тяжелым. Все годы после Февральской революции Россия жила впроголодь, но в мае в городах Центральной России начался голод. Купить хлеба было негде, так как Запад объявил России блокаду. В деревнях России хлеб был, но находился он в основном у кулаков, которых сегодня представляют как справных крестьян-тружеников.
В действительности кулаки богато жили не за счет производства сельскохозяйственной продукции собственным трудом, а за счет торговли, аренды инвентаря, ростовщичества. Кулаки скупали и получали за долги зерно у крестьян, а затем продавали его государству и горожанам. Именно кулаки устанавливали цену на зерно, и чем тяжелее становилась обстановка в стране, тем выше взлетали цены на хлеб. В условиях войны цена на хлеб стала такой, что без введенной большевиками бесплатной нормированной выдачи по карточкам продовольствия умерла бы от голода половина жителей России.
В тезисах по текущему моменту В. И. Ленин призывал мобилизовать армию «для систематических военных действий по завоеванию, отвоеванию, сбору и свозу хлеба и топлива» [44, с. 374, том 36]. Центром получения хлеба извне становился город Царицын (Сталинград). Только через Царицын Советская Республика могла получать продовольствие с юга России, Северного Кавказа. Железнодорожная линия Тихорецкая – Царицын становилась линией жизни.
Поступавшие по железной дороге и по Волге в Царицын зерно, рыбу с Каспийского моря и нефть из Баку развозили по всей стране. Кроме того, Царицын охранял путь на Москву и на Северный Кавказ. Армии, двигавшиеся в указанных направлениях, могли получить из Царицына фланговый удар. Поэтому, прежде чем идти на Москву или Северный Кавказ, надо было взять Царицын. Кто находился в городе, тот контролировал железнодорожное, сухопутное и водное сообщение с южными территориями страны. Поэтому и в Гражданскую, и в Великую Отечественную войны за Царицын стояли насмерть.
В июле 1918 года Донская армия Краснова с благословления своих германских хозяев начала свое первое наступление на Царицын. Армия насчитывала до 45 тысяч штыков и сабель, 610 пулеметов, 150 орудий. Советские войска в районе Царицына (группа войск К. Е. Ворошилова) имели 42 тысячи штыков и сабель, свыше 100 орудий. Для организации обороны города и восстановления снабжения страны продовольствием в Царицын направили И. В. Сталина. 19 июля был создан военный совет под его председательством. Как организовывалась оборона города, видно из писем Ленину, которые из Царицына отправлял Сталин.
В письме Ленину от 10 июля 1918 года Сталин писал: «Товарищу Ленину. Несколько слов. 1) Если Троцкий будет не задумываясь раздавать направо и налево мандаты Трифонову (Донская область), Автономову (Кубанская область), Коппе (Ставрополь), членам французской миссии (заслужившим ареста) и т. д., то можно с уверенностью сказать, что через месяц у нас все развалится на Северном Кавказе и этот край окончательно потеряем. С Троцким происходит то же самое, что с Антоновым одно время. Вдолбите ему в голову, что без ведома местных людей назначений делать не следует, что иначе получается скандал для Советской власти. 2) Если не дадите нам аэропланов с летчиками, броневых автомобилей, шестидюймовых орудий, Царицынский фронт не устоит и железную дорогу потеряем надолго…» [68, с. 120–121].
4 августа 1918 года Сталин обратился к Ленину уже как председатель Военного совета фронта и писал следующее: «Положение на юге не из легких. Военсовет получил совершенно расстроенное наследство… Пришлось начинать все сызнова, наладили дело снабжения, поставили оперативный отдел, связались со всеми участками фронта… Создалось… положение, при котором связи с югом, с его продовольственными районами прерваны, а сам Царицынский район, связывающий центр с Северным Кавказом, оторван, в свою очередь, или почти оторван от центра.
Ввиду этого и решили мы приостановить наступательные действия в сторону Тихорецкой, приняв оборонительное положение и сняв боевые части с участков Царицынского фронта, составить из них северный ударный кулак в шесть тысяч солдат и направить его по левому берегу Дона вплоть до реки Хопер. Цель этого предприятия – очистить линию Царицын – Поворино и, выйдя в тыл врагу, дезорганизовать его и отбросить назад. Мы имеем все основания рассчитывать на осуществление этого плана в самое ближайшее время…» [68, с. 122–123].
Принимались все меры для успешной обороны Царицына. Вокруг города были построены 2–3 линии окопов с проволочными заграждениями, подготовлены бронепоезда для маневра вдоль фронта и поддержки войск огнем своих орудий и пулеметов, в полную боевую готовность приведены корабли Волжской военной флотилии, предназначенные для защиты флангов советских войск. Между тем положение под городом оставалось критическим. Связь Царицына с Северным Кавказом и Москвой была нарушена. Группа Мамонтова 18–20 августа прорвалась на ближние подступы к городу.
О Царицыне и роли Сталина в обороне города К. Е. Ворошилов писал: «Во главе с товарищем Сталиным создается Революционный военный совет, который приступает к организации регулярной армии. Кипучая натура товарища Сталина, его энергия и воля сделали то, что казалось еще вчера невозможным. В течение самого короткого времени создаются дивизии, бригады и полки. Штаб, органы снабжения и весь тыл радикальнейшим образом очищаются от контрреволюционных и враждебных элементов. Советский и партийный аппарат улучшается и подтягивается. Вокруг товарища Сталина объединяется группа старых большевиков и революционных рабочих, и вместо беспомощного штаба вырастает на юге, у ворот контрреволюционного Дона, красная большевистская крепость» [15, с. 20].
А вот как характеризует Сталина белый полковник Носович: «Главное назначение Сталина было снабжение продовольствием северных губерний, и для выполнения этой задачи он обладал неограниченными полномочиями… Линия Грязи – Царицын оказалась окончательно перерезанной. На севере осталась лишь одна возможность получать припасы и поддерживать связь – это Волга. На юге, после занятия добровольцами Тихорецкой, положение тоже стало весьма шатким. А для Сталина, черпающего свои запасы исключительно на Ставропольской губернии, такое положение граничило с окончанием его миссии на юге. Но не в правилах, очевидно, такого человека, как Сталин, уходить от раз начатого им дела. Надо отдать справедливость ему, что его энергии может позавидовать любой из старых администраторов, а способности применяться к делу и обстоятельствам следовало бы поучиться многим.
Постепенно, по мере того как он оставался без дела, вернее, попутно с решением его основной задачи, Сталин начал входить во все отделы управления городом, а главным образом в широкие задачи обороны Царицына, в частности и всего кавказского, так называемого революционного фронта вообще» [15, с. 21–22]. Учиться управлять у Сталина призывает враг, перебежавший к белым полковник Носович, а нам уже более чем полвека рассказывают о неспособности Сталина управлять страной.
Благодаря действиям Сталина вид Царицына в короткий срок стал совершенно неузнаваем.
