растительности на его вкус. Слишком много грязи и недостаточно трактиров. Его разум начал блуждать, наблюдая за волнующимся морем кедровых крон под ним, и очимуша задумался, почему он вообще залетел так далеко на восток. Шансы отыскать Мочи были скудны, а мысль заманить О-Кагачи и Мочи в одно и то же место казалось совсем уж невероятной. Лучшее, на что он мог надеяться, было воссоздание неразберихи в Минамо, в надежде, что либо О-Кагачи, либо Даймё взыщут должное с лунных захватчиков.
Волна усталости прошла по всему телу Тоши, и его плечи опали. Все изменилось в тот момент, когда Похищенная заговорила. Перевозить бездушный диск было одно, но если этот камень собирался выдвигать требования и испепелять орочи, волей-неволей, очимуше придется что-то придумать. Он не каждый день сталкивался с вещами столь огромной важности. Поэтому, чем скорее он сможет посоветоваться с кем-нибудь, у кого было мозгов побольше, и сердце поблагороднее, тем лучше.
Неожиданно помрачневший и опечаленный, Тоши пустил мотылька ниже, и удвоил усилия по поиску подходящего места для посадки.
* * * * *
Тоши снова очнулся на пустынном поле из серых камней.
- Болото дерьма, - выругался он. Он прикрыл лицо рукой, прикрываясь от света и песка на ветру. – Мы, вроде, разобрались уже с этим! – Выкрикнул он. Его разум казался более трезвым в этом сне, чем в прошлом. Он не мог припомнить, как посадил мотылька, или заснул. Разве сейчас все еще не был полдень?
Без преамбул, перед ним появилась шеренга из трех крепких фигур, шагающих к Тоши сквозь туман. Это были неопределенные светящиеся фантомы, но каждый из них был заметно крупнее Тоши. Вероятно, теперь он будет осужден преувеличенными версиями учителей, наставников, и констеблей, которых он обижал в детстве.
Раздраженный, он сложил руки на груди и ждал. Должно быть, это какой-то побочный эффект его лечебной магии, или же его близости к Похищенной, или комбинации первого и второго. Он давно привык к обвинениям в жутких преступлениях наяву, но сталкиваться с ними еще и во сне было уже слишком.
Негодование Тоши рассеялось, когда из яркого света вышел Кобо. Громадный лысый юноша был так же покрыт шрамами и не отесан, каким был при жизни, его горбатый нос был практически размазан по всему лицу.
- Брат по клятве, - сказал он, - ты бросил меня умирать. Ты позволил мне взять на себя весь риск, отошел в сторону и оставил меня сражаться в одиночку. Когда меня убивали, ты даже не проснулся.
- Я не… - запнулся Тоши. – Это … все произошло не так.
Кобо поклонился и прошел мимо Тоши. Очимуша импульсивно потянулся к нему, но его рука прошла сквозь ученика огра.
- Что ж, друг мой, - произнес знакомый голос за его спиной. – С чего начать?
Хидецугу выпрямился во весь рост, когда Тоши повернулся к нему. Он возвышался над Тоши, улыбаясь, обращая на очимушу взор пустых глазниц.
- Прости, - сказал Тоши, перебив огра на первом слове. – Но ты всегда был слишком огромным, слишком сильным и слишком умным. Ты пугал меня. Я знал, что если не буду держаться на шаг впереди, ты отыщешь способ покарать меня.
- И ты был прав. – Улыбнулся о-бакемоно. – В конце концов, ты никогда не смог бы меня победить. Но ты здесь, а меня больше нет. Как это произошло? – не дожидаясь ответа, Хидецугу насмешливо фыркнул и прошел мимо Тоши. Каменная равнина сотрясалась под тяжестью его шагов.
- Прости, - выкрикнул Тоши еще раз, но слова казались липкими и горькими на его устах. Действительно ли Тоши слышал собственный голос? Неужели это он произносит эти слова?
Истощенный и, словно, одурманенный, Тоши споткнулся и рухнул на колени. Что-то было не так, совсем не так. Он не должен был себя так чувствовать.
Последний силуэт проявился, выйдя из головокружительного сияния. Это снова был Годо, король разбойников. На этот раз он был бледным, осунувшимся, и дрожащим, но его карие глаза все еще пылали гневным огнем.
Ком встал в горле Тоши. – Прости, - повторил он. Он чувствовал себя так, словно смотрел игру ужасного актера, отыгрывавшего свои глубинные мысли и подбиравшего неверные слова.
Годо кивнул и нагнулся, чтобы прошептать Тоши на ухо.
- Слишком поздно, - сказал он. – Ты не можешь вернуть то, что сделал.
Король разбойников выпрямился. Веки Тоши задрожали, и он покачнулся, стоя на коленях.
- Что? – выдавил из себя он. – Вернуть?
- Я еще не мертв, - сказал образ Годо. – Но я очень близок к грани. Ты еще можешь помочь мне. Ты еще можешь все исправить. Тебе не нужно возвращаться сюда, Тоши. Ты не обязан слушать нас вечно.
- Как? – вымолвил Тоши. – Что я могу сделать?
Годо рухнул на колени и сжал Тоши за плечи. – Возвращайся в горы, - сказал король разбойников. – Излови то, что ты выпустил. Посади зверя в клетку, и ты будешь на шаг дальше от этого места. – Годо поднял глаза и развел руки в стороны. Затем он встал, положил ладонь на плечо Тоши, и ушел, скрывшись в тумане забвения.
Острый, холодный спазм сжал внутренности Тоши. Он сложился пополам от боли. Пока он сидел, ожидая, когда его мышцы расслабятся, две слезы упало перед ним на серую каменистую почву.
- Хватит, - сказал Тоши. Он сделал медленный вдох, плавно расправляя грудь. – Достаточно.
* * * * *
Тоши очнулся на земле в куче кедровых иголок. У него болел живот, и лицо было влажным.
Он с трудом поднялся на ноги, растерянный до панического состояния. Небо было темным. Он находился в широком овраге меж двух холмов. Мотылек сидел неподалеку, его поводья развивались в вечернем бризе, а Похищенная все еще была привязана к седлу. Как бы и когда бы он сюда ни попал, Тоши даже не пытался спрятаться сам, или скрыть свой груз.
Затекший и растерянный, Тоши проковылял вперед. Он вытащил джитту и принялся чертить в грязи символы. Его рука тряслась, а в глазах плыл туман, поэтому, он даже не знал, чертил ли он те символы, что хотел.
Разозлившись, он зачеркнул джиттой незаконченный канджи и с усилием поднялся на ноги. Его дикие глаза метались по оврагу, пока не высмотрели низко висящую ветку с широкой тенью под ней.
Не мешкая, Тоши прошел к ветке и скользнул в тень,
