– Я хочу, чтобы ты прокатилась со мной на велосипеде, – сказал он. – Только не говори громко и не зови на помощь. – Он полез в карман и вынул пистолет. Держал он его так, как, похоже, и надо было держать – положив указательный палец на спусковой крючок, а остальные на рукоять и направив дуло в лицо. – Я убью тебя, если ты не сделаешь то, что я скажу. Не ты Анна.
Глава 3
Она не сводила глаз с пистолета.
– Генератор слабый, – сказал он, но его хватало, чтобы сделать дырку в сантиметр глубиной в стене музея, а в тебе будет дырка побольше. Так что лучше тебе подчиниться.
Извини, что испугал, но, возможно, ты поймешь, почему я делаю это.
– Это ужасно, – сказала она, – ты еще болен!
– Да, – сказал он, – мне стало хуже. Так что делай, что я тебе говорю, или семья потеряет двух ценных членов.
– Опомнись, Ли! – взвыла она. – Ты видишь себя с оружием в руке, которым угрожаешь?
– Встань и оденься, – сказал он.
– Пожалуйста, разреши мне позвонить…
– Одевайся быстро!
– Хорошо, – сказала она, откидывая одеяло. – Хорошо, я сделаю так, как ты велишь. – Она встала и расстегнула пижаму.
Он отступил, не отрывая от нее взгляда, по-прежнему целясь в нее из пистолета.
Она сняла пижаму, оставила ее на полу и повернулась к полке за комбинезоном. Он смотрел на ее груди и на все тело, которое едва заметно – полнотой ягодиц, округлостью бедер – тоже отличалось от нормального. Как она была красива!
Она ступила в комбинезон и продела руки в рукава.
– Ли, прошу тебя, – зашептала она, – пойдем в медицентр, и …
– Не разговаривай! – приказал он. Она застегнула комбинезон и надела сандалии. Почему ты надумал кататься на велосипеде в середине ночи? – спросила она.
– Упакуй свой мешок, – сказал он.
– Мой вещмешок?
– Да, – сказал он, – положи еще один комбинезон, аптечку и машинку для стрижки. И все важное, что ты хотела бы сохранить. У тебя есть фонарик?
– Что ты собираешься делать? – спросила она.
– Упакуй мешок!
Она собрала вещи и когда закрыла мешок, Чип повесил его себе на плечо.
– Мы обойдем здание, – сказал он. – Там, за домом, у меня два велосипеда. Мы пойдем рядом. У меня, ты знаешь, в кармане пистолет. Если встретится член и ты подашь ему знак; мол, что-то не так, я убью тебя и его. Понятно?
– Да…
– Делай все, что я тебе скажу. Если остановлюсь и буду поправлять сандалию, ты остановишься и тоже будешь поправлять. До сканеров мы дотрагиваться не будем. Ты делала это раньше, теперь будешь делать снова.
– Мы сюда не вернемся? – спросила она.
– Нет. Мы уезжаем далеко.
– Тогда я хочу взять фотографию.
– Возьми, – разрешил он. – Я же сказал тебе взять все, что ты хочешь сохранить.
Она подошла к столу, выдвинула ящик и стала шарить в нем.
«Фотографию Кинга? – подумал он. Нет, Кинг – это часть ее «болезни». Возможно, фотографию семьи».
– Она где-то тут, – сказала женщина нервно, ненормальным голосом.
Он подбежал к ней и оттолкнул от стола. «Ли РМ пистолет 2 вело…» – было написано на дне ящика.
– Я пытаюсь помочь тебе, – сказала она.
Ему захотелось ее ударить, но он сдержался. И это было неправильно: теперь она будет знать, что он не причинит ей вреда. И он дал ей пощечину, обжигающую и сильную.
– Не пытайся дурачить меня! – сказал он. – Ты сознаешь, насколько я болен? Ты будешь мертва и, может быть, десяток других членов тоже умрут, если ты сделаешь что-нибудь еще в этом роде!
Она уставилась на него дрожа, держась рукой за щеку.
Он тоже дрожал, зная, что сделал ей больно. Вырвал ручку из ее пальцев, вымарал то, что она написала, и закрыл бумагами, ручку он швырнул в ящик, задвинул его, взял ее за локоть и подтолкнул к двери.
Они вышли из комнаты и пошли рядом по коридору. Он держал руку в кармане, сжимая пистолет.
– Перестань трястись, – сказал он, – я тебе не причиню вреда, если будешь делать то, что я говорю.
Они поехали вниз по эскалаторам. Навстречу попались два члена, которые поднимались вверх.
– Ты и они, – сказал он, – и любой другой, кто попадется на пути…
Она промолчала.
Он улыбнулся членам. Те улыбнулись в ответ, а она кивнула им.
– Меня второй раз за год переводят, – сказал он ей. Они спустились еще на несколько эскалаторов и ступили на тот, который вел в холл. Три члена, двое с телекомпами, стоя разговаривали у сканера одной из дверей.
– Теперь без фокусов, – сказал он ей.
Они ехали вниз, отражаясь в далеких стеклах, за которыми была темнота. Члены продолжали разговаривать. Один из них поставил телекомп на пол.
Они сошли с эскалатора.
– Подожди, Анна. – Она остановилась и повернулась к нему. – Ресница в глаз попала, помоги, – сказал он. – У тебя есть платок?
Она пошарила в кармане и покачала головой.
Он нашел платок под пистолетом, вынул и подал ей. Он стоял лицом к членам, оттянув пальцем веко, другая рука по-прежнему была в кармане. Она коснулась уголком платка его глаза. Ее все еще трясло.
– Это только ресница, – сказал он, – не из-за чего волноваться.
За спиной Лайлак член поднял с пола телекомп, и все принялись пожимать друг другу руки и целоваться. Двое с телекомпами коснулись сканера. «Да», промигал он, «да». Они вышли. Третий член пошел в сторону Чипа и Лайлак; это был мужчина двадцати с небольшим лет.
Чип отвел руку Лайлак.
– Теперь все, – сказал он, моргая. – Спасибо, сестра.
– Могу я помочь? – спросил член. – Я 101.
– Нет, спасибо, просто ресница в глаз попала, – сказал Чип. Лайлак сделала какое-то движение. Чип посмотрел на нее.
Она сунула платок в карман.
Член взглянул на ее мешок.
– Приятного путешествия, – сказал он.
– Спасибо, – ответил Чип, – спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – сказала Лайлак. Они шли по направлению выхода, увидели в стеклянной двери отражение члена, ступившего на ползущий вверх эскалатор.
– Я прислонюсь к сканеру, – сказал Чип, – а ты дотронься до него сбоку, но не до пластинки. Они вышли на улицу.
– Пожалуйста, Ли, – сказала Лайлак, – ради Семьи, давай вернемся и поднимемся в медицентр.
– Молчи!
Они свернули в проход между домом Лайлак и соседним.
