Он снова подумал о Джоне Доу, о том, как тот нашел его в китайском храме в Бангкоке и взял к себе на службу. В отношении руководства Водяной Буйвол всегда был исключительно разборчив. Но у Джона Доу имелись безупречные рекомендации, а его способность руководить и тактическое мастерство не раз подтверждались в течение полудюжины успешных операций. Он обладал редким для штатского пониманием необходимости скрывать свое имя, что вполне устраивало одиночку, такого как Водяной Буйвол.
Но с другой стороны, Джон Доу не всегда был штатским.
Водяной Буйвол слегка передвинул ствол, и в поле зрения прицела вновь появилась фигура ремонтника, увеличенная в десять раз. Он находился примерно на трети высоты купола, осторожно, словно кот, пробираясь по узкому горизонтальному мостику. С пояса свисала клавиатура размером с ладонь. Водяной Буйвол наблюдал за человеком, который добрался до пересечения стеклянных панелей. Осторожно отстегнув страховочный трос, рабочий прицепил его к поручням на противоположной стороне и обошел вокруг. Он снова двинулся вперед, но тут же остановился и, достав клавиатуру, что-то на ней набрал — вероятно, обнаружив треснувшую панель. Затем он двинулся дальше. Водяной Буйвол продолжал следить за ним в прицел.
У следующего пересечения от мостика вдоль искривленной поверхности купола уходила вверх и вниз металлическая лестница. Прицепив к ней трос, ремонтник начал спускаться между темными стеклянными панелями, перебирая перекладины руками. Что-то в нем напомнило Водяному Буйволу Пруста — возможно, его белый комбинезон. Где-то в предисловии к книге говорилось, что писатель любил одеваться в белое.
Он добрался до того места в первом томе, где автор описывал пожилую тетушку, жизненное пространство которой постепенно сокращалось, пока не ограничилось двумя из комнат ее квартиры. Это Водяной Буйвол тоже мог понять. У него когда-то была бабушка. Правда, ее убогая квартирка целиком состояла всего из двух комнат. Но, постарев, она перестала из нее выходить, словно мир за дверью стал другой вселенной, которой следовало опасаться и избегать. Если кому-то хотелось узнать, как у нее дела, справиться о здоровье, дать ей супа — он должен был прийти к ней сам.
Пруст писал о том, как бывал в гостях у тетушки, делал ей чай из цветков лайма. Водяной Буйвол бывал у собственной бабушки один или два раза, а потом навсегда перестал ходить к ней гости. Интересно, подумал он, каков на вкус чай из цветков лайма?
Когда он только начал читать книгу, она показалась ему бессмысленной. Насколько он мог понять, некий француз просто описывал собственное детство. Кому, черт возьми, интересно, как долго он не мог заснуть? Но потом Водяному Буйволу пришлось участвовать в долгой и утомительной операции на мексиканской границе, и он снова попытался взяться за книгу. Постепенно жизнь Пруста начала обретать для него форму и содержание. А затем ему показалось, что он все понимает. Возможно, священник был прав — книги действительно открывали двери в иные миры.
Рабочий перестал спускаться по куполу и пробирался теперь вдоль другого, расположенного ниже горизонтального мостика, который отделяло от поверхности чуть больше тридцати футов. Снайпер удобно устроился во впадине, широко раскинув ноги и цепляясь носками за каменистую землю. Поставив сошку винтовки на небольшой скальный выступ у края впадины, он удостоверился, что она держится прочно. Одна его рука скользнула вперед, ухватившись за рукоятку, палец другой щелкнул предохранителем и лег на спусковой крючок. Он глубоко вздохнул, потом еще раз.
Человек отстегнул трос и перешел вокруг металлической крышки к следующей панели. Водяной Буйвол точно рассчитал время выстрела, нажав на спуск как раз в тот момент, когда рабочий протянул руку, чтобы снова прицепить трос к мостику.
Голова его дернулась, будто кто-то позвал его по имени. Стрелок наблюдал в прицел, как на белой ткани расплывается красное пятно. Автоматическим движением он передернул затвор, изготовившись ко второму выстрелу. Но этого не понадобилось — пуля вошла в тело в нужном месте, повредив большинство жизненно важных органов. Ремонтник уже соскальзывал головой вниз по темной поверхности купола.
Водяной Буйвол следил за ним в прицел, пока тот не застыл неподвижно в неглубокой впадине у основания купола. Его было там почти не видно, одна рука лежала на камне, словно он прилег отдохнуть. Водяной Буйвол наблюдал за ним минуты две и наконец отодвинулся от окуляра. На фоне темной крыши Каллисто не было видно ничего, что могло бы дать повод для тревоги. Все прошло точно по плану. И теперь он был один.
Убрав винтовку обратно в вещмешок, он сделал большой глоток воды из фляжки, затем достал армейский пистолет сорок пятого калибра и вложил его в наплечную кобуру. Потом он взял рацию и тяжелый рюкзак. Послед — ними он извлек два камуфляжных пояса с туго набитыми карманами и, присев во впадине, застегнул их на пояснице. Снова повернувшись к вещмешку, он мгновение поколебался, положив руку на молнию и с легким сожалением глядя на книгу.
Застегнув молнию, он осторожно поднялся на ноги и начал пробираться по камням к куполу.
13 часов 55 минут
Сара Боутрайт сидела за своим столом, держа в руке диктофон. Рядом стоял Фред Барксдейл. Оба молчали, слушая спокойный приятный голос Джона Доу.
«Внимание, Сара, — говорил он. — Ровно в два пятнадцать вы должны дать указание диспетчеру аттракциона „Галактическое путешествие“ отправить пять вагончиков пустыми. Посылку вы должны положить в средний из них. Когда вагончики окажутся у поворота с Крабовидной туманностью, оператор должен остановить аттракцион на полторы минуты. Девяносто секунд. После этого можно продолжать. В остальном все должно идти как обычно. Как только я проверю содержимое посылки, я снова с вами свяжусь. Если все пройдет по плану, это будет наш с вами последний разговор».
На секунду наступила тишина. Слышался лишь шорох магнитной ленты.
«Сара, вы поняли все, что я только что сказал? Мне очень важно, чтобы все было ясно».
«Да, поняла».
«Пожалуйста, повторите».
«В два пятнадцать отправить пять пустых вагончиков в „Галактическое путешествие“. Оставить диск в среднем. Когда вагончики окажутся у Крабовидной туманности, остановить аттракцион на полторы минуты».
«Очень хорошо. И вряд ли мне стоит напоминать вам, Сара, — никаких трюков. Сейчас не время умничать. Весь исходный код, самая последняя версия. И никаких героических поступков. Понятно?»
«Да».
«Спасибо, Сара. А теперь можете начинать. У вас впереди напряженные полчаса».
Сара выключила диктофон и повернулась, чтобы положить его возле чашки. Ее ноздрей достиг едва заметный запах одеколона Барксдейла, как всегда отчего-то напомнивший ей о твидовых костюмах и охотничьих лошадях. Она повернулась к нему. Он смотрел на диктофон со странным отсутствующим выражением на лице.
— Ты все сделал со своей стороны? — спросила она.
Услышав ее голос, Барксдейл опомнился и кивнул.
